|
382 Таким образом, интерпретация как глобальная мыслительная деятельность, результирующаяся в понимании или непонимании в процессе слушания или в возможности или невозможности формирования и формулирования мысли в процессе говорения, входит в саму характеристику этих видов речевой деятельности. Естественно, что интерпретационные возможности человека основываются на таких характеристиках его мнемической и мыслительной деятельности, как объем памяти, точность и быстрота актуализации и установления ассоциативных связей между всеми, относящимися к основному предмету высказывания «образами» предметов, явлений и т. д. Умение актуализировать все, относящееся к данному предмету высказывания, соотнести известное и новое, выделить главное и найти оптимальную для данного коммуникативного намерения и данной ситуации общения форму выражений мысли и своего отношения к высказыванию определяет интерпретационные возможности как говорящего, так и слушающего. Соответствие интерпретационных возможностей слушателя и говорящего, таким образом, предполагает близость характеристик мыслительной и мнемической деятельности обоих партнеров общения. При этом соответствие интерпретационных возможностей может устанавливаться для каждой данной ситуации или характеризовать вообще соответствие двух людей. Известно, например, что чувство юмора у говорящего предполагает наличие этого чувства у слушающего, ибо в противном случае форма выражения мысли, да и само ее предметное содержание не будет понято в силу того, что оно не могло быть интерпретировано. Показательно, что невозможность интерпретирования в процессе слушания выражается именно в признании того, что человек не понимает высказывания. В качестве примера непонимания слушающим высказывания говорящего в результате невозможности интерпретировать это сообщение в данной ситуации общения приведем три отрывка (выделено мною). Отрывок первый1. «— Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? — сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. 383 — Нет, — отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал». «— Простите меня, — сказал князь Андрей, — но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя». Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов, но не понимала». Отрывок второй1. «Она молчала, смотря в лицо Лонгрену так непонятно, что он быстро спросил: — Ты больна? Она не сразу ответила. Когда смысл вопроса коснулся, наконец, ее духовного слуха, Ассоль встрепенулась...». — 267 —
|