Проблемы здоровья личности в теоретической и прикладной психологии

Известный отечественный психолог Зейгарник Б.В. отмечает, что, подчи­няясь в известной степени «полю», человек может произвольно менять для себя его значение.[5] При большей дифференцированности нашего сознания, при большей степени интеграции нашей деятельности мы имеем большую возмож­ность управлять ситуацией; «побуждающий характер» вещей зависит в таких случаях от их смысла, т. е. отношения к социальным потребностям. И наоборот, в тех случаях, когда дифференциация потребностей снижается, например при усталости или при больших душевных потрясениях, или же в случаях снижения интеллектуальной деятельности, когда возможность замены, переключения по­требностей отпадает, личность подпадает под «власть поля»; не человек стоит над ситуацией, управляя своим поведением, а ситуация довлеет над ним. Это ситуационное поведение может принимать разные формы. Часто оно выступает лишь в виде подчинения психологическим моментам ситуации, лишая деятель­ность целенаправленности. В таких случаях мы говорим о внушаемости боль­ных. Иногда же «полевое» поведение принимает характер грубых нарушений и выступает не в виде подчиняемости психологическим моментам, а в форме подчинения отдельным случайным воздействующим на них стимулам. У такого рода больных трудно вызвать выполнение действия при помощи инструкции или просьбы, в то время как внешний раздражитель приводит к ее выполнению. Например, если такого больного попросить прочесть отрывок, он не выполнит такого задания, но стоит ему случайно пройти мимо книжного шкафа, как он тотчас извлекает оттуда книгу и, несмотря на запрет, читает ее. Если такого больного попросить передать карандаш, он начинает писать им, попросить на­лить в стакан воды — начинает пить из него. Сам по себе предмет вызывает у больного выполнение того или иного действия.

Подобное поведение, встречающееся при лобных опухолях и тяжелых травмах мозга, может быть расценено как расторможенное, импульсивное, как проявление эмоций, влечений. В действительности же эта импульсивность лишь кажущаяся. Она является не следствием богатства внутренних влечений или импульсов, а следствием пустоты, аспонтанности. Такого рода больные не вступают в контакт с окружающими, часами находятся в безучастном состоя­нии ко всему, что происходит вокруг них. Если ситуация не вызывает, не про­воцирует их деятельности, они не действуют, ибо их поведение всегда бывает лишь ответом на ситуацию, на внешний стимул.

Таким образом, можно сделать выводы, что нередко в случаях умственной отсталости у ребёнка, возникшей при поражении лобных долей (например, в перинатальный период) его «полевое поведение» может быть неправильно ин­терпретировано как «аутичность» в смысле «погружённости в собственный мир».