|
Происхождение слова из образа предмета не означает, что слово является свойством, частью вещи, и поэтому одно не отделимо от другого, как думают маленькие дети или «примитивные» народы. В этом отношении связь между звуковым комплексом и обозначаемым им предметом действительно условна. Корова не называется «коровой», потому что у нее рога, как считает дошкольник, объясняющий названия предметов их свойствами (хотя этимологически слово «корова» означает «рогатая»). Дети не принимают условности названий предметов, и это проявляется в отказе заменить название предмета другим, например, корову назвать чернилами, а чернила – коровой. Значение слова для них неотделимо от звуковой стороны слова. Природа языкового знака конвенциональна, т.е. нет однозначной связи между звуковым или графическим образом знака и его содержанием. Так в русском языке стол называется «столом», в английском – table, в немецком – tisch и т.д. Исключением из этого правила являются случаи звукового символизма, когда звуковой образ слова соответствует по эмоционально-экспрессивным характеристикам содержанию, которое оно обозначает. По мнению Д.Н. Узнадзе, исследовавшего звуковой символизм, в процессе связывания слова и объекта посредником выступает некое «общее впечатление» (неосознанное состояние), включающее разнообразные чувственные, эмоциональные и смысловые ассоциации. Если провести эксперимент, в котором испытуемые должны определить, какой из ниже изображенных объектов называется «мамлына», а какой – «жакарэг», обнаруживается что все испытуемые устанавливают однозначную связь: «мамлыной» называют объект с закругленными линиями, а «жакарэгом» - объект с ломаными линиями. Кроме того, из списка прилагательных испытуемые выбирают следующие признаки, которые характерны для «мамлыны»: спокойный, мягкий, медленный, теплый, безобидный, влажный, легкий, тихий, слабый, гладкий; и для «жакарэга»: жесткий, тяжелый, тревожный, сильный, твердый, быстрый, страшный, холодный, громкий, колючий, сухой. Звуковой символизм используется в поэзии: «Полночной порой в болотной глуши чуть слышно, бесшумно шуршат камыши» (Бальмонт): шуршащие звуковые образы слов передают шелест природы. Феномен звукового символизма обусловлен механизмами синестезии. П.П. Блонский, ссылаясь на этнолингвистические исследования языков примитивных народов, показывает, что значения первоначальных слов были очень широкими, недифференцированными, но при этом очень образными, конкретными. Для подобных исследований больше всего подходят нефлективные языки (во флективных языках грамматические формы образуются путем изменения окончаний). В слове «кечикам уи» (один из языков американских индейцев) «кечи» означает что-то большое, «кам» – какое-то пространство, «уи» – что-то неживое. Это слово означает большое безграничное пространство, например, озеро. На ранних этапах развития речи слова не имели флексий, т.е. одно и то же слово в разных ситуациях могло приобретать значение и глагола и существительного и прилагательного и числительного. — 129 —
|