|
Вот, например, что они делали с полинезийскими словами. На первом этапе на экране монитора последовательно предъявлялись сгенерированные компьютером бессмысленные слова-стимулы, якобы относящиеся к полинезийскому языку, и категория, к которой они относились. Использовалось четыре категории: эмоции, еда, инструменты или человек (например: «дехуфси» – эмоция). Существовала неявно выраженная ковариация между местом на экране монитора, где предъявлялось слово, и значением слова (например, слова, обозначающие эмоции, предъявлялись немного выше, чем остальные слова). Различия в местоположении слов были едва различимы и, по мнению авторов, не могли быть определены на сознательно контролируемом уровне. На втором этапе эксперимента испытуемым предъявлялись новые слова-стимулы, которые уже не сопровождались названием категорий. Испытуемых просили угадать (основываясь на их «интуиции») значение каждого слова и дать ответ путем нажатия одной из четырех клавиш на клавиатуре компьютера (и таким образом, обозначить слово либо как эмоцию, либо как еду, инструмент или человека). Авторы обнаружили, что на втором этапе ответы испытуемых становятся все более соответствующими смещению, инициированному на первом этапе эксперимента. Люди склонны были сохранять свои гипотезы, основываясь именно на пространственном положении стимулов, даже когда им предъявлялись совсем другие слова. То есть они относили слово к какой-либо из категорий, ориентируясь на его не уловимое сознанием смещение в пространстве. Таким образом, испытуемые, не осознавая, формировали правило отнесения к категории, и каждое последующее столкновение с неоднозначными данными воспринимали как пример, лишь подтверждающий сформированное правило. Кроме того, было установлено, что перцептивные систематические ошибки, проявлявшиеся уже в начальных реакциях на неопределенные стимульные паттерны, зачастую оказываются не только устойчивыми, но и усиливаются (по терминологии авторов – «самоукрепляются», или «самосохраняются») со временем в последующих пробах. Точные повторяющиеся ошибки уже наблюдались в ряде экспериментальных исследований в русле нашей школы (Аллахвердов, 1993; Зайцев, 2002, и др.). Например, в моем исследовании (Иванова, 2000) люди, не обладавшие абсолютным слухом, должны были «на слух» соотносить высоту звука с его нотным обозначением. Таким образом, перед ними ставилась задача, которую, как традиционно считается, могут выполнять только люди с абсолютным слухом. Естественно, мои испытуемые делали много ошибок, в том числе систематических. Но сами эти систематические ошибки были таковы, что их можно было сделать только при наличии абсолютного слуха. Так, если при предъявлении ноты «фа» человек отвечал, допустим, «ми бемоль», то потом при предъявлении «ми бемоль» он чаще случайного отвечал «фа». Чтобы совершить такую «зеркальную» (инвертированную) ошибку, необходимо различать абсолютные высоты звуков. Факт наличия неслучайных инвертированных ошибок говорит о том, что способность к различению высоты тона (что, по сути, и есть абсолютный слух) есть и у тех людей, у кого, по традиционным определениям, этой способности якобы нет. И не так уж удивительно то, что все люди обладают подобной способностью. Н.А. Бернштейн (1966, с. 76), ссылаясь на физиологические исследования, отмечал, что определение абсолютной высоты звука – более простая операция, чем определение соотношения высот. А. Изуми (Izumi, 2000, p. 3077) предъявлял звуки различной высоты взрослым и младенцам и показал, что младенцы, в отличие от взрослых, ориентируются на абсолютную высоту звуков, а не на соотношение между ними. В экспериментах Д. Сарджент и С. Рош (Sergeant, Roche, 1973) трехлетние дети воспроизводили абсолютную высоту гораздо точнее, чем шестилетние. Исследователи утверждают, что каждый человек может определять абсолютные высоты, если начнет этим заниматься в раннем детстве. — 72 —
|