Двенадцать чувств

Мы знаем, что все время появляются творцы речи и реформаторы языка. Современный немецкий многим обязан Лютеру. В итальянском многое связано с Данте, он действительно сильно повлиял на итальянский язык. Но только отдельные, колоссальные фигуры способны формировать язык. Мудрость языка — это мир в себе, который нельзя приравнивать к музыкальности. И в чем же особенность этого отдельного мира, если мы не рассматриваем музыкальную составляющую?

Вы знаете, что язык состоит из гласных и согласных (по-немецки: самозвуки и созвуки — прим. пер.). Вы сейчас скажете: «Но разве это не точно так же, как в музыке? Там ведь тоже есть основные тона и дополнительные?» Но вы прочувствуете, что это не одно и то же — ведь с элементами языка вы можете делать то, что вы никогда не сможете сделать со звуками фортепиано. «А», т. е. «ля» на фортепиано полностью определено, у него определенное количество колебаний в секунду. И поскольку это число четко задано в музыке, мы назвали этот звук «ля». Музыка четко задана в том смысле, что там каждый звук имеет свое определенное место. Но вот с буквой «А», с гласным «А» я могу сделать много странного. Высота тона звука «А» не определена. Я могу сказать «А» басом, а могу сказать высоким писклявым голосом. Но все равно это будет «А». Я даже могу пропеть мелодию со звуком «А». Я могу петь гласный и даже согласный. Я могу промычать «М» с разной высотой. Таким образом, я могу петь на отдельных элементах речи. На отдельных нотах музыки это невозможно.

А на чем мы точно так же можем играть мелодии? На виолончели, на флейте или на пианино. Короче говоря, мы можем играть мелодии на всех инструментах, позволяя звучать разным звукам. Таким образом, в действительности ценность элемента речи, ценность отдельного гласного или отдельного согласного сравнима с ценностью отдельного музыкального инструмента! То же самое, что вы можете сделать с виолончелью, вы можете сделать с одним гласным или согласным. Речь — это вещь более высокого порядка, чем музыка. Когда вы слушаете речь, например, слово «древо», вы не обращаете внимания на то, как это музыкально звучит. Произнесите по буквам: «д-р-е-в-о». Скажите это слово низким или высоким голосом. При этом происходит нечто необъяснимое: в то время как вы слышите друг за другом ряд музыкальных инструментов, вы постоянно стираете музыкальный элемент! Вы представьте себе более сумасшедшую вещь: вы слышите гитару, затем флейту, сразу за ней скрипку, потом трубу и т. д. В музыке вы бы просто не смогли это слушать. А в речи вы постоянно этим занимаетесь. Слушая речь, вы слышите не что иное, как ряд музыкальных инструментов — один за другим.