|
Я познакомился с Хизер, когда ей было четыре года. Ее привели на диагностическое обследование. Когда она вошла в мой кабинет, крепко сжимая в руке купальный костюм, я спросил: «Ты пришла ко мне прямо из бассейна?» Не ответив, она принялась рыться в коробке с игрушками и выставлять в линию крошечные фигурки — нелегкое занятие для одной руки, потому что вторая была занята купальником. Я повернулся к ее маме, и мы принялись выяснять, что ее беспокоит и чем ей можно помочь. Следующие несколько визитов прошли в беседах с Джэнис и играх с Хизер: мне нужно было собрать всю информацию, необходимую для завершения обследования. Разъехавшись с отцом своих детей, когда те были совсем маленькими, Джэнис воспитывала Хизер и ее старшего брата одна и работала официанткой в местном ресторане. Когда девочке было около полугода, мать заметила, что она практически не плачет и может часами лежать в кроватке, и это ее взволновало. По сравнению со своим братом, который был весьма активным младенцем, Хизер казалась слишком спокойной и уравновешенной. Когда Хизер исполнился год, Джэнис пошла с ней к врачу, потому что девочка еще никак не давала ей знать о своих желаниях и потребностях. Но врач не обратил внимания на ее обеспокоенность. Однако время шло, а девочка по-прежнему не разговаривала. Джэнис продолжала твердить врачу, что с ребенком что-то не так, и в конце концов их направили к педиатру, который решил, что у Хизер задержка развития речи, и направил ее в нашу больницу на речевую терапию. Здесь логопед подтвердил подозрения Джэнис, что проблемы Хизер более серьезные, чем просто задержка развития речи, и что ее исключительное спокойствие и другие особенности поведения несколько необычны. Встал вопрос об одной из форм аутизма (ASD). Так Джэнис и Хизер попали ко мне. Хотя Хизер и разговаривала, когда мы познакомились, но большую часть ее речи составляли фразы из телевизионных программ и детских видеофильмов. Она повсюду таскала с собой свои купальники и очень расстраивалась, если, уходя в школу или в гости к бабушке и дедушке, не могла найти их. Весь ее дневной рацион — завтрак, ланч и обед — состоял из сириала с медом. Она отказывалась причесываться, и ее вполне устраивала копна светлых волос, торчавших во все стороны. Она выстраивала маленькие фигурки в длинные цепочки, тянувшиеся по всей комнате и по коридору, и отказывалась играть с братом, который был всего на год старше ее. Каждый раз, когда мать брала Хизер на руки, та начинала плакать, и ей больше всего нравилось рассматривать фигурки или смотреть телевизор. Она избегала смотреть людям в глаза, редко улыбалась и не проявляла практически никакого интереса к визитам бабушки и дедушки. — 22 —
|