|
Я сделался душой маленького общества: все-то я знал, обо всех-то я рассуждал с видом близкого приятеля и общего конфидента. Царил я около получаса. После одной из пауз, посвященных отданию последнего долга трагически погибшему при пожаре кинематографа, учителю немецкого языка Кузику, – хозяйка вздохнула и спросила: – А ты помнишь Катину «Липовку»!.. Что с ним? – Я знаю, – вырвался я вперед. – Он женился на цыганке из хора Шишкина, и она его от ревности отравила. Совсем на днях. Сулемой. В пирожке дала. С капустой. Как сноп! Предстоит сенсационный процесс!.. Обе подруги внимательно взглянули в мое лицо. – Кого? – в один голос спросили обе. – Что – кого? – Кого отравили? – Этого самого… Липовку, как вы его… Гм!.. Назвали. Катиного Липовку отравили… Такого человека отравить, а? Здоровяк был. И пел – как малиновка. – Кто? – Да этот же, Боже мой… Липовка! Хозяйка встала с дивана с видом, не предвещавшим ничего для меня доброго и радостного… – Вы знаете, что такое Липовка ? – Это… он… Такой… Липовка. По прозвищу. Брюнетик такой. – Послушайте, вы! Нахал вы этакий! «Липовка» – это Катино имение, и оно не могло жениться на цыганке из хора, и его не могли отравить!! Как малиновка он пел, чтоб вы пропали?! Я уже давно заметила, что вы слишком развязно отправляете всех на тот свет. Теперь я понимаю… – Прогони его, – посоветовала разъяренная подруга. – Пусть он уйдет вон! – Ты когда уезжаешь, Нюра? – спросила хозяйка. – Через десять дней. – Так вот что, расторопный молодой человек!.. Уходите и являйтесь не ранее, чем через десять дней. Я накладываю на вас эпитимью. Я цинично захохотал, послал дамам воздушный поцелуй и, крикнув: «Привет от меня Жужутке» – вышел в переднюю. Натягивая пальто, услышал: – Вот нахал-то. Без него, по крайней мере, наговоримся. Послушай, а где Диночка Каплан? – В Курске. Уже четверо детей. Ха-ха-ха! А помнишь апельсинное желе на пикнике?.. – А помнишь… – А помнишь… Неуклюжая громоздкая машина воспоминаний запыхтела и двинулась, увозя упоенных подруг в туманную даль. Эх, жизнь наша! Все мелочь, все тлен, дорогой читатель… Пытка*Восемь лет тому назад, сидя за конторкой перед огромными бухгалтерскими книгами, я получил такую записку: «Милый Сергей Иванович! Ради всего святого умоляю вас – приезжайте немедленно ко мне. Может быть, вы не будете так на меня негодовать, если узнаете, что я отрываю вас от дела в последний раз. Ваш друг Полина Черкесова». — 225 —
|