|
– Ах, господа! – радостно говорил я. – Сегодня для меня Пасха. Я так рад!.. Давно бы так, мои милые чудесные девушки. Если бы я был другого пола, – я расцеловал бы вас обеих прямо в мордочки. Обе лучезарно засмеялись. – Черт с вами, целуйте. Сколько было в этой грубой фразе мило-интимного, вечно женственного. На картинной выставке встретился с Софьей Григорьевной. – Здравствуйте, Софья, что по-гречески значит Мудрость! Целую вечность не виделись. Я, чай, дня три не целовал вашего носика. – Полно врать. Вы его раньше не целовали. – Все равно – хотел. Она поглядела в сторону и спросила: – Матильду Леонидовну встречаете? – Вчера. Вскользь. Просила передать вам тысячу приветов. – Она мне передала привет?! – странным дрогнувшим голосом спросила Софья Григорьевна. – М… да, – не совсем уверенно подтвердил я. Сказал я о привете на всякий случай. Виделись мы с Матильдой буквально на лету, и я даже не расслышал, что она мне крикнула с экипажа. – Да, она… Этого. Кланялась вам. – Ну, это уж, знаете, наглость, – закипела вдруг Софья Григорьевна. – После того, что она позволила в отношении меня, – передавать поклоны – это я считаю форменным издевательством!!! – Поссорились?! – простонал я. – Ах, вы и не знаете. Только нынче на свет родились?! Весь город возмущен ее подлым поступком со мной на аукционе… Неужели вы ее еще не раскусили?! – Да, – вяло поддержал я. – Она, действительно, тяжелый человек. В ней есть что-то, как бы это сказать: змеиное! – Ага, и вы заметили?! – Да, да, – уныло пополз я дальше. – У нее темперамент заменяется всегда резким, рвущим барабанные перепонки визгом. Визжит, визжит, а что толку? * * *Заехал к Матильде Леонидовне выпить стакан чаю и для укрепления дружбы ругнуть Софью Григорьевну. Это, по моему мнению, должно было очень освежить застоявшуюся атмосферу. Еще в передней радостно закричал: – Здравствуйте, цветочек! Все хорошеете? А я недавно видел эту выдру, Соньку… Боже, как она подурнела! Черная, страшная. – По-вашему, она выдра?! – звонко расхохоталась Матильда Леонидовна. – А вот мы ее сейчас сами спросим… Сонечка! Разве ты похожа на выдру? Давай булавку, мы ему сейчас язык наколем… Ей-Богу, он нахал. Тебя называет выдрой, меня – змеей, у которой темперамент заменяется визгом, рвущим барабанные перепонки. Хорош!! Вышедшая из другой комнаты «Сонечка» обвила рукой талию хозяйки, а та положила ей золотистую головку на плечо, и они слились в такую прелестную женственную группу, что всякий другой на моем месте пришел бы в восторг. — 221 —
|