|
– Сижу дома, пью чай. Сейчас только беседовал с вашим другом. – С кем? – Да с Матильдой же Леонидовной!! – А-а… А вы все еще ее верный рыцарь? Удивляюсь, как это она позволяет вам звонить ко мне. – Тетенька, что с вами?! Откуда такие слова?! Ведь Матильда Леонидовна так вас любит… – Ах, слушайте, не будьте ребенком! «Любит, любит». Я была такая же глупая, как вы, верила всему этому свято, но… – Но?! – Как я могу хорошо относиться к человеку, который готов меня в ложке воды утопить… – Софья Григорьевна! Милый друг! Я ушам своим не верю. Матильда Леонидовна такой добрый, мягкий парень… – Ну, вот и целуйтесь с этим мягким парнем, а я… Трубка звякает. Мертвое молчание. Зеркала напротив нет, но я и так чувствую, что лицо у меня глупое. Вечером узнал доподлинно: только вчера произошла тяжкая ссора из-за того, кому продавать на благотворительном вечере цветы и кому – программы. То ли, кажется, Матильда хотела «сидеть на программах», а Софья «на цветах», то ли наоборот, – точно мне не удалось выяснить. Ну, поссорились и поссорились. Жаль, но мало ли кто ссорится. Во всяком случае, они и порознь настолько милы, что я могу продолжать свою дружбу с каждой отдельно. * * *А как, спрашивается, наилучше продолжать с женщиной дружбу? Очень просто: ругать ее врага. Немного это, как будто, нечестно, но отчего не сделать хорошему человеку приятное. Я добрый. Был у Софьи Григорьевны на обеде. Встретила она меня так радостно, что я был тронут. Усадила в кресло, и первый вопрос ее был: – Встречаете ли Матильду Леонидовну? – Вы спрашиваете об этой розовой невыпеченной булке? Нет, признаться, я этой размазни не видел два дня. На лице Софьи Григорьевны мелькнуло выражение ужаса: – Вы с ней поссорились?! – Нет, – слегка удивился я. – Это вы с ней поссорились. – А вы, значит, по-прежнему в хороших отношениях? – Д… ддда… А что? – И вам не стыдно так отзываться о бедной Тилли?! Вот, говорят, женщины злоязычны. Куда нам до вас! Обождите, – Тилли сейчас приедет, я ей расскажу, как вы… – Куда приедет?! – На обед. Ко мне. Чего это вы так всполохнулись? – А ваша… взаимная… ненависть?! – Ну, вы тоже скажете – ненависть! Тилли, в сущности, очень хороший человек, только вспыльчива свыше меры. Порох! Да вот и она… Они стояли передо мной ласково, любовно обнявшись: головка блондинки тихо покоилась на плече брюнетки, а рука брюнетки нежно обняла полную талию блондинки. — 220 —
|