|
Предположим, существует в природе металлическая резная ваза для визитных карточек. Никому в мире она не нужна, и ни одному человеку в подлунной не пришла бы в голову малая мысль зайти в магазин и купить ее. Но ее выставляют в аукционном зале; вы и тут все-таки не обращаете на нее никакого внимания, пока аукционист не провозгласил магического: «Кто больше?» – Сто рублей! Кто больше?! – орет аукционист. – Полтораста, – говорит ваш сосед. Вы вдруг загораетесь («Если он хочет ее приобрести, то почему и мне ее не купить?») и бодро перебиваете: – Сто семьдесят! Сосед делается похожим на горящее полено, на которое плеснули керосином: – Сто девяносто пять!!.. – И пять!!.. И пошла потеха. И кончается потеха тем, что вы отдаете все, что имели за душой, за вещь, о которой десять минут тому назад у вас и грошовой мыслишки не было… Тащите ее домой, а в голове начинает ворошиться мысль, складывающаяся в знаменитую фразу крыловского петуха: «Куда она? какая вещь пустая». Вот так же и дамы. Они живут по принципам аукционного зала: если человек один, он, может быть, и не посмотрит, а если двое – тут-то в самую пору и крикнуть: – Кто больше?! Конечно, эта фраза произносится в самом высшем смысле, без всякой меркантильности. Так у нас и пошло. Когда мы уселись, Голубцов (так звали этого человечишку) заявил, что он счастлив, имея такую визави, и прочее. Я постарался покрыть его – заявлением, что хотя я и отвык от дамского общества, однако такое общество, как соседка, сократит путь по крайней мере в четыре раза. Суетная душонка, Голубцов, сбросил с рук довольно крупного козыря, заявив, что, если у нее в Евпатории нет знакомых, он будет счастлив, если его скромная особа и т. д. А я сразу шваркнул по всем его картам козырным тузом («Если вам негде будет остановиться, я устрою для вас комнату»). Раздавленный Голубцов увял и осунулся, но ненадолго. – Я вам должен сказать, Мария Николаевна («Кажется, так? Мария Николаевна? Мерси! Прехорошенькое имя!»)… Итак, я вам должен сказать, что русские курорты отталкивают меня своей неблагоустроенностью. То ли дело заграница… – А вы были и за границей? (Огромный интерес со стороны Марии Николаевны. Сенсация.) – Да… Я изъездил всю Европу. Исколесил, можно сказать. Безмолвное лицо Марии Николаевны, обращенное в мою сторону, так будто бы и кричало: «Кто больше? Кто больше?!» Я решил закопать этого наглого туристишку в землю, да еще и камнем привалить. – А вы (ехидно спросил я) в Струцеле были? — 177 —
|