|
– Да ведь ты меня не схватил?! – Это – деталь. Пойдем со мной. – Пойдем, – подумав, согласился мой враг, – только уж ты не отвертишься: я тебя веду как пленника. – Вот новости! Это мне нравится! Он меня ведет! Я тебя веду, а не ты! Мы схватили друг друга за руки и, переругиваясь, пошли вперед. Через час бесцельного блуждания по голому полю мы оба пришли к печальному заключению, что заблудились. Голод давал себя чувствовать, и я очень обрадовался, когда у немца в сумке обнаружился хлеб и коробка мясных консервов. – На, – сказал враг, отдавая мне половину. – Так как ты мой пленник, то я обязан кормить тебя. – Нет, – возразил я. – Так как ты мой пленник, то все, что у тебя, – мое! Я, так сказать, захватил твой обоз. Мы закусили, сидя под деревом, и потом запили коньяком из моей фляжки. – Спать хочется, – сказал я, зевая. – Устаешь с этими битвами, пленными… – Ты спи, а мне нельзя, – вздохнул немец. – Почему?! – Я должен тебя стеречь, чтобы ты не убежал. До этого я сам не решался уснуть, боясь, что немец воспользуется моим сном и убежит, но немец был упорен как осел… Я растянулся под деревом. Проснулся перед вечером. – Сидишь? – спросил я. – Сижу, – сонно ответил он. – Ну, можешь заснуть, если хочешь, я тебя постерегу. – А вдруг – сбежишь? – Ну, вот! Кто же от пленников убегает. Немец пожал плечами и заснул. Закат на далеком пустом горизонте нежно погасал, освещая лицо моего врага розовым нежным светом… «Что, если я уйду? – подумал я. – Надоело мне с ним возиться. И потом – положение создалось совершенно невыносимое: я его считаю своим пленником, а он меня – своим . Если же мы оба освободим один другого друг от друга, то это будет как бы обмен военнопленными!» Я встал и, стараясь не шуметь, пошел на запад, а перед этим, чтобы вознаградить своего врага за потерю пленника, положил в его согнутую руку мою фляжку с коньяком. И он спал так, похожий на громадного ребенка, которому сунули в руку соску и который расплачется по пробуждении, увидев, что нянька ушла… Вот и все мои похождения на театре войны. Но как я расскажу это внукам, когда ничего нельзя выяснить: мы ли победили или враг; мы ли от врага бежали или враг от нас, я ли взял немца в плен или немец меня? Теперь, пока я еще молодой, – рассказал всю правду. Состарюсь – придется врать внукам. Индейка с каштанамиЖена заглянула в кабинет и сказала мужу: — 182 —
|