Том 3. Черным по белому

– Пойдем куда-нибудь в ресторанчик. Дотащутся и без нас!..

Мимо нас прошли два офицера. Перетыкин проревел им вслед:

– Пустынский, плутишка! Не забудьте же воспользоваться той темой для рассказа, что я вам дал.

Я рассмеялся. Дал ему слово воспользоваться, и сделать это теперь же, не откладывая дела в долгий ящик.

Витязи

Это было как раз на другой день после выхода из национального всероссийского клуба М. Суворина, А. Столыпина, А. Демьяновича и Ал. Ксюнина.

За столом в одной из комнат клуба сидели оставшиеся члены и, попивая сбитень, мирно беседовали.

– А и тошнехонько же тут, а и скучнехонько же, добрые молодцы, – заметил граф Стенбок.

– Ой, ты гой еси, добрый молодец, – возразил барон Кригс. – Не тяни хоть ты нашу душеньку. Не пригоже тебе тако делати…

Один рыжий националист вздохнул и сказал:

– О, это, гой еси, по та пришина, что русский шеловек глюп! Немецки шеловек устроил бы бир-галле мит кегельбан, и было бы карашо.

– Тощища, гой, еси. А что, добры молодцы, может, телеграмму приветственную Плевицкой спослать?

– А по какому случаю? Вчера ведь посылали.

– Да так послать. А то что ж так сидеть-то?

– Не гоже говоришь ты, детинушка. Просто надо бы концерт какой-нибудь устроить.

– Нужно говорить не концерт, а посиделки.

– Добро! А ежели с танцами, то как!

– С хороводом, значит, гой еси.

– О, боже ж, как тошнехонько!

В это время в комнату вошел новый националист.

– Здравствуйте, господа! Записался нынче я в ваш союз и в клуб. Принимаете?

Барон Кригс встал, поклонился гостю в пояс и сказал, тряхнув пробором:

– Исполать тебе, добрый молодец.

– Чего-с?

– Говорю: исполать.

Гость удивился.

– Из… чего?

– Исполать, – неуверенно повторил барон Кригс.

– Из каких полать?

– Не из каких. Это слово такое есть… русское… Мы ж националисты.

– Какой черт, русское, – пожал плечами гость. – Это слово греческое… Еще поют «Исполайте деспота!».

– А не русское? Вот тебе раз.

Барон снова поклонился гостю в пояс и сказал:

– А и как же тебя, детинушка, по имени, по изотчеству? Как кликати, детинушка, себя повелишь?

– Какие вы… странные. Меня зовут Семен Яковлевич!

– А и женат ли ты? А и есть ли у тебя жена красна девица – душа, со теми ли со деточками-малодеточками?

– Да, я женат. Гм!.. Что это у вас, господа, такое унылое настроение?

Барон Шлиппенбах покачал головой и сказал:

– А и запала нам в душу кручинушка. Та ли кручинушка, печалушка. Бегут из того ли союза нашего люди ратные и торговые и прочий народ, сочинительствующий, аще скоро ни одному не остатися. Эх, да что там говорить!.. А и могу ли я гостя дорогого посадити за скатерть самобранную и угостити того ли гостя сбитнем нашим русским.