|
Ко времени правления императора У-ди относят появление в Китае Бодхидхармы (Путидамо, ????, ? – 536 г.), считающимся патриархом и основателем китайской буддийской школы Чань (?) - наиболее влиятельной и китаизированной буддийской школы. По легенде, Бодхидхарма встретился с императором У-ди, и когда император спросил у него, насколько много он заработал заслуг строительством буддийских храмов, написанием буддийских текстов, подаяниями и прочей религиозной деятельностью, Бодхидхарма ответил, что в этом нет заслуг, поскольку это дела с намерением (ювэйчжи ши, ????).[104] Это полностью соответствовало традиционно даосскому пониманию добродетели, описанному еще в «Дао Дэ Цзине»: «Человек высшей добродетели не добродетелен, поэтому обладает добродетелью. Человек низшей добродетели не утрачивает добродетели, поэтому не обладает добродетелью. Человек высшей добродетели не действует и не имеет намерений. Человек низшей добродетели не действует, но имеет намерения».[105] Другими словами, понимание добродетели и религиозных заслуг Бодхидхармы совпало с таковым пониманием даосов - если человек добродетелен ради добродетели (имеет намерение быть добродетельным), то он не обладает истинной (высшей) добродетелью. Неудивительно, что школа Чань стала наиболее китаизированной школой китайского буддизма, имеющей большую китайскую специфику как в теории, так и практике, куда собственно буддизм внес технику медитации. Это хорошо иллюстрирует процесс китаизации буддизма, когда среди обилия буддийских понятий и концепций в китайской среде оставались и закреплялись те, которые не только соответствовали китайскому менталитету, но и имели прямые аналоги в традиционной китайской философии. Именно эта тенденция отражалась в деятельности Даошэна, Хуэйюаня, Бодхидхармы, а также в деятельности других буддийских переводчиков, проповедников и прочих известных и безызвестных буддийских деятелей. Несмотря на процесс китаизации, буддизм оставался самодостаточным явлением, имеющим собственный мировоззренческий каркас, что с неизбежностью вело к теоретическим и идеологическим разногласиям с представителями традиционных китайских учений. При этом буддизм подвергался нападкам как со стороны конфуцианцев, так и со стороны даосов. Теоретические и идеологические споры приводили к обоюдному идейному обогащению, акцентировали внимание не только на расхождениях, но и на схожих моментах. Причем, если китайские традиционисты большее внимание уделяли несхожести буддизма и китайских традиционных учений, то буддисты, напротив, старались искать общие точки соприкосновения. — 29 —
|