Ребенок и знак

В свое время В. Штерн (283) обратил внимание на то, что дети иногда движением руки придают значение изображению. Так, ребенок, которого просили изобразить бег, показывает это движение пальцами. Изображая прыжки, он рукой делает соответ­ствующие движения. Л. С. Выготский продолжил эти наблюдения в изобразительной деятельности детей. Так, им описан факт, когда ребенку предложили изобразить хорошую погоду: ребенок плавным жестом указал на низ листа бумаги, сопроводив его объяснением — «Это земля!», а затем, делая ряд путаных штриховых движений сверху, пояснил — «А это — погода хорошая». Продолжив подоб­ные наблюдения за игрой ребенка, Л. С. Выготский обратил вни­мание на условное использование предметов, причем условность связана не со сходством заместителя и замещаемого, а с возмож­ностью функционального употребления одного вместо другого.

Он предлагал детям игру, где отдельные известные предметы условно, в шутку стали обозначать действующих лиц и другие

115

предметы, необходимые по сюжету игры. Так, книга стала домом, ключи — детьми, часы — аптекой и т. д. Затем на этих предметах, договорившись с детьми о ролях, которые они будут исполнять, Л. С. Выготский показал небольшую историю с помощью изобра­зительных действий. Сюжет истории прост: доктор на извозчике (нож на крышке от чернильницы) подъезжает к дому (книге), стучит в дверь; няня (карандаш) открывает ему, он выслушивает и осматривает детей (ключи), выписывает рецепт, уезжает, а няня идет в аптеку (часы), возвращается и дает детям лекарство. В ана­лизе результатов обнаружилось, что уже трехлетние дети легко считывают эту символическую запись, а в четыре-пять лет им доступно понимание и более сложных историй, показанных на заместителях с помощью изобразительных дегствий.

Объясняя процесс замещения, Л. С. Выготский предположил, что в заместителе ребенком выделяется некоторый существенный признак, принимающий на себя одну из функций замещаемого предмета. Изменение структуры заместителя настолько сильно, что ребенок склонен использовать одно и то же замещение не­сколько раз подряд, в других игровых ситуациях. В опытах Л. С. Вы-. готского по модели первого эксперимента часы всегда обозначали аптеку, и при попытке переобозначить их для другой игры он стал­кивался с тем, что дети настаивали, чтобы оставить за часами их первоначальное игровое название и функции. Л. С. Выготский описывает случай, когда он пытался придать часам (бывшей аптеке) роль булочной, а ребенок, приложив ребро ладони к часам, разде­лял их пополам, говоря: «Хорошо, вот здесь — аптека, а здесь — булочная» (54, с. 184).