|
Первый — «все мы умрем». Это состояние «приученной смерти», которую люди трактовали как естественную неизбежность. Уход из жизни не воспринимался как полный разрыв, так как люди не ощущали пропасти между миром живых и мертвых. Второй — «смерть своя» — основан на идее страшного суда, утвердившейся к XI в. Человек начинает в смерти открывать собственную индивидуальность, поскольку представление о суде над родом человеческим сменяется новым представлением о суде над индивидом, который происходит в момент его кончины. Третий — «смерть далекая и близкая» — характеризуется крахом механизмов защиты от природы. К смерти возвращается неукрощенная дикая сущность. Четвертый — «смерть твоя». С ослаблением веры в загробные кары меняется отношение к смерти: ее ждут как момента воссоединения с ранее ушедшим любимым человеком. Романтизм способствует превращению страха смерти в чувство прекрасного. Пятый — «смерть перевернутая» — переживается только представителями высокоразвитых государств. Страх смерти в XX в. развивается до такой степени, что она вытесняется из коллективного сознания. О ней может говорить только ребенок 4—5 лет, впервые осознавая этот страх. В более старших возрастах она не обсуждается, о ней люди стараются не думать, как бы отрицая ее существование. Для многих людей тема смерти является табуированной, так как говорить о смерти — это все равно что вызывать ее в воображении, ставить себя перед лицом ее неизбежности [3]. Как говорил В. Франкл, западному человеку пришлось заплатить за технический прогресс дорогой ценой глубокого отчуждения от фундаментальных биологических аспектов существования. Этот процесс получил наиболее яркое выражение в отношении основной жизненной триады: рождения, секса и смерти. Отечественный писатель М.М. Зощенко писал, что «отношение к смерти — это одна из важнейших проблем, с которой непременно сталкивается человек в своей жизни. Он откладывает этот вопрос до последних дней, когда решать уже поздно. И тем более поздно бороться, поздно сожалеть, что мысли о смерти застали врасплох». Итак, можно увидеть проблему, особенно остро встающую у пожилых, — насущную необходимость осмыслить свое отношение к смерти и привычную невозможность размышлений о ней, обсуждения ее с окружающими. Проблема эта в науке до сих пор не получила должного отражения. Но, как нам кажется, к пожилым людям с некоторой долей коррекции вполне можно применить результаты исследований, проведенных с терминальными больными. Тем более что известные исследователи проблемы смерти и умирания С. Грофф и К. Грофф утверждали: «В контексте нашей прагматической философии, превозносящей успех и материальное благосостояние, старость и смерть рассматриваются не как неотъемлемые части жизненного процесса, а как поражение, болезненное напоминание об ограниченности нашей власти над природой. Неизлечимо больной и умирающий человек в нашей культуре считается проигравшим, и так же считает он сам» [24]. Можно добавить к этим словам, что проигравшими считают сами себя не только больные, но и многие старики. — 123 —
|