Tertium Organum: ключ к загадкам мира

Посмотрите, сколько потенциальной энергии в каком-нибудь маленьком стихотворении Пушкина или Лермонтова. Эта энергия действует не только на чувства людей, но самим своим существовани­ем действует на их волю. Посмотрите, как живут и не хотят умирать слова, мысли и чувства полу­фантастического Гомера — и сколько «движения» вызвало за время своего существования каждое его слово.

Несомненно, что в каждой мысли поэта заключа­ется огромный потенциал силы, подобный потенци­алу, заключающему в куске угля или в живой кле­точке, но бесконечно более тонкий, невесомый и могущественный.

Это замечательное соотношение явлений может быть выражено так, что чем дальше данное явле­ние от видимого и осязаемого — от физического, — чем дальше оно от материи, тем больше в нем скрытой силы, тем большее количество явлений оно может произвести, повлечь за собой, тем боль­шее количество энергии оно может освободить и тем меньше оно зависит от времени.

Если связать все сказанное с принципом физи­ки, что количество энергии постоянно, то мы дол­жны точнее определить, что во всех предыдущих положениях говорилось не о создании новой энер­гии, а об освобождении скрытой силы. Причем мы нашли, что освобождающая сила жизни и мысли бесконечно больше освобождающей силы механи­ческого движения и химических влияний. Микро­скопическая живая клеточка сильнее вулкана — идея сильнее геологического переворота.

Установив эти различия между явлениями, по­пробуем посмотреть, что представляют из себя яв­ления, взятые сами по себе, независимо от нашего восприятия и чувствования их.

Мы сразу увидим, что об этом мы ничего не знаем.

Мы знаем явление постольку, поскольку оно яв­ляется раздражением, то есть поскольку оно вызы­вает ощущение.

Позитивная философия в основе всех явлений видит механическое движение. Но гипотеза вибри­рующих атомов или единиц движения — электро­нов и круговорота движения, различные комбина­ции которого создают различные «явления», — это только гипотеза, построенная на совершенно искус­ственном и произвольном предположении о суще­ствовании мира во времени и пространстве. Раз мы находим, что условия времени и пространства — это только свойства нашего чувственного восприя­тия, мы совершенно уничтожаем всякую возмож­ность гипотезы «движения» как основы всего, так как для движения необходимо пространство и вре­мя, то есть необходимо, чтобы условия простран­ства и времени были свойствами мира, а не свой­ствами сознания.