Tertium Organum: ключ к загадкам мира

Учитель. Замечай, что я говорю. Правый глаз смотрит в тебе вперед, в Вечность. Левый глаз смотрит в тебе назад, во Время. Если теперь ты по­зволишь себе смотреть всегда на Природу и на Вещи Времени, тебе невозможно будет когда-либо достигнуть Единства, которого ты желаешь. Помни это и будь на страже. Не позволяй твоему уму вхо­дить в то, что вне тебя, и наполнять себя тем, что вне тебя, и не смотри назад на себя... Не позволяй твоему левому глазу обманывать тебя, постоянно представляя тебе то, то другое и возбуждая в тебе жажду обладания. Но пускай твой правый глаз уп­равляет левым... И только подчинив Глаз Времени Глазу Вечности... и пройдя через Свет Бога в Свет Природы... ты достигнешь Единства Знания и Единства Воли.

В третьем диалоге беседа идет между учеником Юнием и учителем Теофором, относительно неба и ада.

Ученик спросил Учителя:

— Куда идет душа, когда тело умирает? Учитель отвечал ему:

— Нет необходимости ей идти куда-либо.

— Как нет, — спросил Юний, — разве душа пос­ле смерти не должна оставить тело и пойти в рай или в ад?

— Ей нет никакой необходимости идти...— отве­чал Теофор. — Душа имеет Небо и Ад внутри самой себя согласно Писанию... и что из этих двух проявит­ся в ней, в том она и будет находиться.

Приведенных выдержек достаточно для характе­ристики писаний нигде не учившегося сапожника из захолустного городка Германии XVI—XVII сто­летий. Беме замечателен именно яркой интеллекту­альностью своих «постижений», хотя в то же время в них очень силен моральный элемент.

Проф. Джеме в своей книге («Многообразие ре­лигиозного опыта») с большим вниманием останав­ливается на христианском мистицизме, давшем очень много для установления познавательной сто­роны мистики.

Я заимствую у него описание мистических пере­живаний некоторых христианских святых.

Святой Игнатий признался однажды отцу Лайнецу, что час молитвенного созерцания, пережитого однажды в Манрезе, открыл ему больше истины о небесных вещах, чем все поучения ученых докторов, взятых вместе... Однажды, когда он молился на сту­пенях хоров доминиканской церкви, он ясно уразу­мел весь смысл божественной мудрости, проявив­шейся в созидании мира. Другой раз во время одной церковной процессии дух его возрадовался о Боге, и ему было дано увидеть в образе, доступном слабому пониманию обитателя земли, глубокую тайну сущ­ности Святой Троицы. Это видение наполнило серд­це его такой радостью, что впоследствии лишь одно воспоминание о нем заставило его проливать обиль­ные слезы.