Tertium Organum: ключ к загадкам мира

Я не случайно назвал циничным морализм, ви­дящий в любви только одну цель, которую нужно как-нибудь поскорее достигнуть и не смотреть на остальное. Цинизм может выражаться не в одной распущенности. Может быть, есть «цинический ас­кетизм», так же как есть циническая распущен­ность. Цинизм — это психология двумерного суще­ства. Собака (kunos, откуда произошло слово ци­низм) и есть двумерное существо. Двумерная мо­раль — это циническая мораль. Она видит только внешнюю сторону явлений. Внутренняя сторона, та сторона, где возникают чувства и родятся идеи, для двумерной морали — это только какой-то случай­ный придаток к физиологической жизни.

Интересные вещи говорит Н. В. Розанов в кни­ге «Люди лунного света». Идея греховности люб­ви, идея «скверны», идея аскетизма, по его мне­нию, возникла из полового извращения, из гер­мафродитизма, из «женомужества» и из «мужеженства». Причем гермафродитизм может ничем не выражаться физически, а только психически, душевно. Содом рождает идею, что любовь есть грех, говорит он. В самом деле, что такое гермаф­родитизм психологически? «Муки Тантала, — го­ворит Н. В. Розанов, — все в себе и недостижи­мо. Следующий этап ненависть к этому недости­жимому, страх перед ним, мистический ужас — является «скверна».

Нужно только заметить, что, конечно, может су­ществовать аскетизм, не идущий из извращения. Но это не будет воинствующий аскетизм. Это не будет аскетизм, видящий скверну в жизни.

Но что в идее скверны, в идее стыдного и гадко­го очень много извращения, в этом г. Розанов со­вершенно прав.

Книга Н. В. Розанова интересна во многих отно­шениях, хотя обилие «физиологических» и «анато­мических» подробностей мешает понять основную мысль. По настроению в ней много общего с «Leaves of the Grass» Уолта Уитмена.

И ни научный материализм, ни аскетический морализм не понимают огромной трагедии любви.

Это область, в которой человеку больше всего кажется, что он живет для себя, для своего чув­ства, для своего ощущения. И именно здесь, в этой области, он меньше всего живет для себя. Он служит здесь только проводником, средством для проявления проходящих через него сил, сред­ством для проявления будущего в том или в дру­гом виде.

Желание любви — это чье-то желание жить. В своей удивительной слепоте люди думают, что это их собственные желания.

Нет ничего, чем бы человек не пожертвовал люб­ви. И нет ни одного человека, который бы что-ни­будь получил от любви для себя. И именно тогда, когда человеку кажется, что он получает что-то для себя, он получает меньше всего для себя. И тогда, когда человеку кажется, что он наиболее служит себе и своему наслаждению, на самом деле он наи­более служит неизвестному другому.