Тайны слова и жизни

Также учит и Господь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» Мф.22:37-40. «Закон и пророки» означают всё Слово.

Причина, по которой эти названия существуют в Слове такова: люди, пребывавшие во внешнем богослужении оказывали милосердие тем, которые так назывались; пребывавшие во внутреннем богослужении оказывали его тем, кто понимался так духовно. Поэтому простые могли понимать и исполнять Слово просто, а мудрые – мудро. Поэтому простых можно было ввести через внешние начала милосердия в его внутренние начала.

О стилях написания Слова

В Слове есть четыре различных стиля написания.

Первый – существовавший у людей Древнейшей Церкви. Их способ выражения был таков, что когда они упоминали о земных и мирских вещах, то мыслили о предметах духовных и небесных, которые те прообразовывали. Поэтому они не только выражались соответствиями, но также создавали из них своего рода историческую последовательность, чтобы придать им больше жизненности; это доставляло им высшее наслаждение. В этом стиле Анна пророчествовала, говоря: Говорите о высоком высоко; пусть древнее исходит из уст ваших. 1 Царств 2-3. Такие прообразы названы у Давида «загадками древности» Пс.77:2-4 . От потомков Древнейшей Церкви Моисей получил подробные сведения о творении, об Эдемском Саде и т.д. вплоть до времени Авраама.

Со времён Авраама, который действительно существовал, начинается второй - исторический стиль, здесь всё, что написано, имело место быть, и написано по соответствиям. Это книги Моисея со времени Авраама и далее, а также книги Иисуса, Судей, Самуила и Царств. В этих книгах исторические факты в точности таковы, какими выглядят в буквальном смысле; но все они заключают в себе, как, в общем, так и в частности, совершенно другое во внутреннем смысле.

Затем идёт третий - пророческий стиль, очень почитаемый в древности, произошедший от древнейшего стиля. Однако этот стиль не таков как древнейший стиль, и не подобен ему по исторической форме, но расплывчат и едва понятен, если только не во внутреннем смысле, в котором находятся самые глубокие тайны, связанные воедино и следующие в удивительном порядке. Эти тайны касаются внешнего и внутреннего человека, многих состояний церкви, самого неба, а в сокровенном смысле самого Господа.