|
И теперь мы с этих позиций можем возвратиться к сюжету «Трех сестер» Чехова, имея уже весь понятийный аппарат связанный с Кроносом, Аидом, с 13-м арканом, с философией Хиллмана. Можем ли мы сказать, что проживая этот сюжет, мы проявляем или по крайней мере имеем возможность проявить мужество? Отступая на минуту от этого вопроса я поясню, что независимо от того, читали ли мы или нет классические произведения, сказки и мифы, мы несем эти сюжеты потенциально в себе – они являются архетипическими, т.е. каждый из этих сюжетов – дорожка лабиринта Души, которую мы договорились описывать как политеистическую неструктурную ризому (об этом в первой лекции). И чем более развита душа, тем более вероятность прогуляться по все большему числу наскакивающих друг на друга и пересекающихся тут и там дорожек, исчерпать своей жизнью максимум архетипических сюжетов и их вариаций, а то и создать своей жизнью новые дорожки и новые пересечения – продолжая с каждым поколением созидать Мировую Душу, что на мой взгляд и является задачей человека. Посмотрим на сюжет «Трех сестер» еще раз, и при этом воспользуемся тем методом, которым ученица Юнга Мария Луиза фон Франс толковала сказки. Три сестры: Ирина, Маша и Ольга – это три основные функции (чувственная, интуитивная и сенсорная), четвертая – подчиненная функция (судя по сюжету, скорее всего – мыслительная) – это их брат Андрей, подававший надежды, но как и суждено подчиненной функции, так и оставшейся неразвитой. Более того, именно через эту функцию мы в сюжете «Трех сестер» попадаем под влияние теневой Анимы, проявленной в образе жены Андрея Наташи. Тузенбах – мотивация к развитию сенсорной функции (Ирины, которая мечтала как и другие функции – РАБОТАТЬ), но мотивация не желанная, идущая скорее от ума, а потому просто обреченная на гибель (Ирина не любит Тузенбаха, и соглашается идти за него замуж, лишь бы не остаться старой девой как старшая сестра Ольга, и попробовать все-таки начать работать). Основная функция – чувственная (Ольга), но она тоже не при делах, точнее, по определению основной функции – при делах (учитель в гимназии), но делах рутинных, от которых хочет да не может избавиться, получив в конце пьесы лишь повышение в той же самой рутинной работе (директор гимназии). Маша, олицетворяющая интуитивную функцию, тоже не развивается, она пристроилась, если можно так сказать в мещанском мирке, который олицетворяет ее старый глупый муж Кулыгин, и лишь появление романтической влюбленности в полковника Вершинина, влюбленности во что-то нереальное, в то, что по словам самого Вершинина будет очень нескоро – «через двести-триста лет после нас», лишь появление этой влюбленности вносит свежее дуновение ветерка залетевшего ненадолго и позволяющего лишь ностальгировать о том, что могло бы быть – бесплотные мечты, в которые так хочется верить, и которые совершенно несбыточны для вспомогательной интуитивной функции. А в нижнем этаже квартирует старый друг семьи, безнадежно в свое время влюбленный в покойную мать сестер и Андрея, старый спивающийся доктор Чебутыкин, олицетворяющий несбывшиеся мечты, хандру и груз воспоминаний, от которых иногда отвлекают минуты непосредственности и даже бодрости и озорства, в образах молодых веселых офицеров Федотика и Родэ, но они, увы, очень кратковременны, очень эпизодичны… — 69 —
|