|
«Нехороший, жалкий и ничтожный я человек. Как я себя презираю, Боже мой! Как глубоко ненавижу свой голос, свои шаги, свои руки, свою одежду, свои мысли. Ну, не смешно ли, не обидно ли? Еще года нет, как был здоров, силен, бодр, неутомим, горяч, работал этими самыми руками, говорил так, что трогал до слез даже невежд, умел плакать, когда видел горе, возмущался, когда встречал зло. Я знал, что такое вдохновение, знал прелесть и поэзию тихих ночей, когда от зари и до зари сидишь за рабочим столом или тешишь свой ум мечтами. Я веровал,... в будущее глядел как в глаза родной матери... А теперь, ... о Боже мой! Утомился, не верю, в безделье провожу дни и ночи. Не слушаются ни мозг, ни руки ни ноги. Имение идет прахом, леса трещат под топором. (плачет) Земля моя глядит на меня, как сирота. Ничего я не жду, ничего не жаль, душа дрожит из страха перед завтрашним днем... А история с Саррой? Клялся в вечной любви, пророчил счастье, открывал перед ее глазами будущее, какое ей не снилось даже во сне. Она поверила. Но все пять лет я видел только, как она угасала под тяжестью своих жертв, как изнемогала в борьбе с совестью, но, видит Бог, ни косого взгляда на меня, ни упрека!... И что же? - Я разлюбил ее... Как? Почему? За что? Не понимаю. Вот она страдает, дни ее сочтены, а я, как последний трус бегу от ее бледного лица, впалой груди, умоляющих глаз... Стыдно... стыдно!.. Сашу, девочку, трогают мои несчастья. Она мне, почти старику, объясняется в любви, а я пьянею, забываю про все на свете, обвороженный кричу: «Новая жизнь! Счастье!» А на другой день верю в эту жизнь и счастье так же мало, как в домового.... Что же со мною? В какую пропасть я толкаю себя? Откуда во мне эта слабость? Стоит только больной жене уколоть мое самолюбие, или не угодит прислуга, или ружье даст осечку, как я становлюсь груб, зол и не похож на себя... Не понимаю! Не понимаю! Не понимаю!!!» Ведь хорошо говорит: «… умел плакать, когда видел горе, возмущался, когда встречал зло…» – вот оно, человеческое, куда оно делось? Если мы всмотримся в эту пьесу и в другие пьесы Чехова, Шекспира, Островского, как в пьесу где представлена какая-то цельная личность и происходящие в ней процессы, то мы можем увидеть, что Иванов представляет из себя то самое слабое Эго, которое находится во власти материнского комплекса, и этот комплекс, как ни странно, связан с его женой Сарой. Он стремится к Психее, душе – Саше, но это стремление бесполезно. Доктор Львов, который укоряет его и при каждом разговоре норовит ткнуть в самое больное место – теневая фигура мучительной совестливости. В результате Иванов стреляется – слабое Эго исчезает, и где мы находимся? Появляется ли на месте слабого Эго сильное, возмужавшее – не понятно, Чехов не дает нам этого ответа. Многие его герои, почти в каждой пьесе, кончают самоубийством. — 31 —
|