|
Я прикрыл глаза и попытался расслабиться. Смутное ощущение тревоги и скрытой опасности того, что я собираюсь сделать, долго не оставляли меня. не позволяя окончательно расслабиться. Я несколько раз выполнил руками жест истины, огромной как солнце, прося её дать мне силы, и закончил двойным жестом спокойствия. Затем я вспомнил уже давно ставший привычным мне мыслеобраз спокойствия и тихой радости. Мягкие и успокаивающие потоки оргазмических ощущений начали омывать моё тело, исходя из основных дань-тяней и опускаясь вниз от внутренней улыбки. Мне стало так уютно и хорошо, что, кажется, на какое-то время я погрузился в сон или в полусон, из которого меня вырвал тихий глуховатый голос. звучащий в моей голове. — Что это? С чем это связано? Почему это так болезненно для меня?—монотонно, как заезженная пластинка, повторял голос. В первый момент я не сообразил, о чём идёт речь. Сознание потихоньку просыпалось, и я понял, что эти вопросы велел мне задать Учитель, вспомнив то состояние, которое я пережил. Воспроизвести его оказалось нетрудно. Оно возникло само. сразу вслед за мыслью, и тошнота была так сильна, что мне пришлось снова приложить усилия, чтобы заглушить её, доведя до чуть заметного, почти исчезающего уровня. — Что это? С чем это связано? Почему это так болезненно для меня?—спросил я себя. вложив в эти вопросы всю свою концентрацию, а затем вновь расслабился, погружаясь в уютную колыбель безмятежного сна. Дикий разрывающий душу крик заставил меня вскочить на ноги. Он был непрерывным, резко изменяющимся в высоте тона и модуляции. Никогда раньше я не слышал ничего подобного. Крик рвал мне душу и одновременно притягивал меня. Я вскочил на ноги и изо всех сил помчался в направлении, откуда он доносился. Какая-то новая мысль неотступно преследовала меня на бегу. но я никак не мог её ухватить. Что-то меня беспокоило. Я бежал, но не так. как обычно. Я продвигался вперёд слишком медленно, тело казалось чужим и неуклюжим, шаги были слишком короткими, и иногда я с трудом сохранял равновесие. Я посмотрел вниз и увидел маленькие детские ноги в коротких чёрных шортах и стоптанных коричневых сандалиях на босу ногу. Я завернул за угол двухэтажного жёлтого домика с облупившейся штукатуркой и оказался на заднем дворе. Зрелище, открывшееся мне, лишило меня возможности двигаться и даже говорить. На какое-то мгновенье все чувства замерли во мне. Потом моё тело содрогнулось, как от удара. Мне показалось, что какое-то чуждое и незнакомое существо проникло внутрь меня, в мой мозг, а в следующий момент я понял, что этим чуждым существом был я сам, в своём обычном сознании взрослого человека. Я вспомнил, что то, что я вижу, действительно произошло со мной в далёком прошлом, но до сих пор оставалось затерянным где-то на самых задворках памяти. — 218 —
|