|
Семен Максимович крякнул, посмотрел на Муху, потом на других, сказал сурово: – Поумнел народ! Здорово поумнел! 27Первая рота запасного батальона разместилась в казармах Прянского полка на краю города. Степан и Павел Варавва вошли в широкие ворота. Дневальный проводил их скучающим взглядом, а потом вдогонку спросил: – Эй, земляки, кого ищете? Степан оглянулся на ходу: – Ничего не потеряли, ничего не ищем. Дневальный ухмыльнулся в поднятый воротник и обратился снова к улице. Двор был квадратный, далекий, безлюдный. Только от кухонных дверей отходили одинокие смятые фигуры и особой побежкой направлялись к другим дверям, неся на отлете манерки с кашей. – Во! – сказал Степан. – По казармам кашу таскают. Что значит свобода пошла! Идем и мы туда. Раз кашу понесли, – значит, там и люди есть. По истоптанной, мокрой и темной лестнице поднялись они на второй этаж. Входные двери в казарму беспрестанно хлопали. В шинелях, накинутых на плечи, и без шинелей, заросшие бородами и просто небритые люди входили и выходили. Движение было большое, но какое-то скучное и бесцельное. Глаза у людей никуда не устремлялись, люди спускались по лестнице молчаливые и задумчивые и такие же возвращались, хлопали дверью, чтобы раствориться в полутемной казарме. Задевая ноги, свисающие с нар, обходя случайные группы, Степан и Павел пробирались по узкому проходу между стеной и нарами. – Где тут второй взвод? – Второй и есть, – ответил веселый глазастый унтер с усиками, тонкими, как у валета, но с глазами быстрыми, черными, склонными к насмешке. – А теперь спроси, где младший унтер-офицер семьдесят четвертого, господа нашего Иисуса Христа, запасного батальона первой роты Акимов. А я тебе скажу: честь имею явиться! Степан уже пожимал руку веселого унтера. Тот сидел в боковом проходе у окна на широкой деревянной лавке, покрытой серым одеялом, и пил чай из синей эмалированной кружки. – А это кто с тобой? – А это наш заводской, товарищ Павел Варавва, – Степан оглянулся, – Большевик. Акимов громко рассмеялся: – Да чего ты оглядываешься? Большевикам к нам не опасно заходить, слава богу. Степан ответил: – А кто вас разберет, вы люди приезжие. – Усмирять вас приехали! – Акимов крикнул это на всю казарму и залился смехом. Степан уселся на краю нижнего помоста нар, сказал кому-то наверху, свесившему босые ноги: – Дорогой товарищ, убери ноги, а то откушу! Сверху свесилась голова худая, облезлая, тонкая, внимательно посмотрела на Степана. Ноги исчезли, но голова осталась на весу и задала скучный, хоть и привязчивый, вопрос: — 409 —
|