|
Варя снова захохотала громко. Маруся прищурилась на Степана: – А еще военный! Испужался, как малый ребенок. Алеша взял из рук Маруси револьвер, обернулся к Степану: – Товарищ Колдунов! – Слушаю, товарищ начальник. Маруся снова по-девичьи пискнула: – Вот, тетенька, как с ними разговаривать нужно. Тогда он сразу смирный! – Сроку три дня. Маруся и… – Варя. – И Варя… рабочие на заводе Карабакчи. Рабочие, понимаешь? Степан серьезно мотнул головой. – Даю тебе три дня. Самые главные приемы с винтовкой, стрельба. Патрона по три выпустишь… – Товарищ Теплов, разрешите доложить. Винтовок нет, а если шесть патронов, тоже достать нужно. – Достанешь. Понимаешь? – Так точно, понимаю. – Покажи, главное, насчет строя, перебежки, сторожевого охранения. Три дня. Ты отвечаешь. – Слушаю, товарищ Теплов! – Вот, товарищи, ваш учитель. Полная дисциплина должна быть. Варя спросила недоверчиво: – Это… слушаться его, что ли? – Его слушаться. – Да он какой, смотри: против женщины идет. – Никуда он не идет. Помиритесь. Да шапки нужно достать, платки не годятся. Василиса Петровна молча, внимательно наблюдала эту церемонию, а когда она закончилась, приняла с другой табуретки кастрюлю и пригласила: – Садитесь, товарищи, садитесь, девушки милые. Не только им, мужчинам, выходит, с оружием ходить… Молодые вы мои, хорошие. А по-старому жить – все равно лучше смерть. Маруся слушала внимательно, разумно, потом сказала: – Мы эту жизнь тоже попробовали. Вы не думайте, что мы такие молодые. Я с семи годков и чужие беды, и свои – все на одних плечах носила. А товарищ Колдунов думает: только он знает. Товарищ Колдунов виновато завертел башкой: – Я это… понимаете… не поспеешь за всем. 26Прямо с поезда Муха и Павел пришли к Семену Максимовичу. Был уже вечер. Василиса Петровна одна сидела за столом и у самой лампы дрожащей иголкой старалась вытащить занозу из пальца. Семен Максимович за печкой копошился у кровати, в чистой комнате гудели голоса. Отворилась дверь из сеней, Муха заглянул: – Добрый вечер. Спит Семен? Семен Максимович ответил: – А? Вернулись? Заходи, заходи. – Здравствуй, мамаша! Ай-ай-ай! Что ты там достаешь? – Занозила вот. – Ах ты беда! А вытащить некому? Василиса Петровна улыбнулась: – Некому. И у меня глаза старые, и у старика. Я вот тыкала, тыкала, весь палец исколола, а не вытащила. – Ах ты, беда какая! Муха швырнул фуражку на гвоздь. — 404 —
|