|
Тогда я начал искать уединения и вскоре пришел в уныние. Иногда я начинал рыдать, чувстуя себя очень несчатным и не понимая, почему. Вдруг совершенно беспричинно все менялось, и меня охватывала огромная, необъяснимая радость, такая великая, что я не мог сдерживаться и песня рвалась наружу из моей груди, песня силы, в которую можно было вместить только одно слово: радость! радость! Я пел во весь голос. И затем посреди этого прилива таинственного и всеохватывающего восторга я стал шаманом, сам не зная, как это произошло. Но я был шаманом. Я теперь видел и слышал совершенно по-новому Отметьте чрезвычайные перепады настроения и отсутствие самоконтроля. Это общие начальные реакции на уединение, иногда удивительно мощные. После моего первого опыта уединения я переживал "внезапные беспричинные колебания настроения от одних эмоций к совершенно противоположным. Лишенный всего, на чем могло бы остановиться мое внимание, я почти совершенно потерял контроль над собой, своими мыслями и чувствами. Тот, кто обращается к самому себе в уединении, вскоре обнаруживает, насколько беспокойным и неконтролируемым является нетренированный ум. Становится понятным утверждение Зигмунда Фрейда о том, что "человек не хозяин своего собственного дома...своего собственного ума писания гласят, что для достижения спасения нужно подчинить свой ум. Иногда шаманы, не удовлетворенные испытаниями только одиночеством, холодом или голоданием, объединяли их, как в следующем рассказе эскимосского шамана Игъюгарьюка. Еще в молодости он получил зов к путешествию в виде таинственного сновидения. "К нему подошли странные, неизвестные существа и стали говорить с ним, а когда он проснулся, видение оставалось настолько отчетливым, что он мог подробно описать все своим товарищам. Вскоре всем стало ясно, что ему суждено стать анакоком (шаманом), и ему был назначен инструктор, старик по имени Перканаок. Посреди зимы, когда мороз был особенно суров, Игъюгарьюка посадили на маленькие санки и отвезли далеко от дома на другую сторону Хиколигьюака. Когда они прибыли в назначенное место, он оставался сидеть на санках, пока старик сооружал из снега крохотную хижину, в которой едва хватало места для сидящего со скрещенными ногами человека. Старик запретил ему ступать по снегу и перенес его в хижину, где небольшой кусок кожи заменил ему подстилку. Без еды и питья, предоставленный самому себе и своим размышлениям, он должен был думать только о Великом Духе и духе-помощнике, которые должны были вскоре появиться. Прошло пять дней, и инстуктор принес ему выпить тепловатой воды и с теми же наставлениями снова покинул его. Через пятнадцать дней голодания он снова принес ему воды и маленький кусочек мяса, которого ему должно было хватить еще на десять дней. По окончании этого срока старик вернулся за ним и отвез его домой. Игьюгарьюк сказал, что напряжение этих тридцати дней холода и голодания было настолько велико, что были моменты, когда он чувствовал себя "почти умершим." Все это время он думал только о Великом Духе и стремился освободить свой ум от всех мыслей о людях и повседневных вещах. На тридцатый день к нему явился дух-помощник в образе женщины. Она пришла, когда он спал, и, казалось, парила в воздухе. Она стала его духом-помощником и после этого уже больше не снилась. Затем в течение пяти мясяцев он соблюдал строгую диету и должен был воздерживаться от любых связей с женщинами. Потом он снова постился, поскольку подобные голодания с небольшими перерывами - лучшее средство познания скрытой сути вещей. — 64 —
|