|
Отношение эмпирической науки к практике либо чисто аналитическое, либо ориентировано на социальную технику, которая пытается рассматривать социальные процессы как естественные процессы и вывести из них технические указания для их же контроля. Тогда это вспомогательная наука рационального управления, которая разделяет обоснование и реализацию своих высказываний. Установление фактов—это задача эмпирической науки, и здесь нет места оценкам; принимать ее решения —это задача практиков, которые соединяют научные данные со своей системой ценностей. Критическая социальная наука не может удовлетвориться лишь обоснованием, поскольку она считает практические решения составной частью общественных жизненных связей. Факты и решения нельзя рассматривать изолированно друг от друга; несоответствие практических вопросов и технических ответов не может оставаться скрытым. Нельзя также отделять цели науки от целей, определяющих практику. Подобный взгляд на науку как на часть практической жизни и их взаимоотношения ведет к пониманию идеологической функции науки и техники. В той мере, в какой наука и техника пронизывают все основные сферы общества, жизненного мира и определяют мышление в жизненном мире, а тем самым и в самой науке, они становятся идеологией. В «Технике и науке как "идеологии"» (1968) Хабермас подхватывает критику, высказываемую Мар-кузе по поводу тезиса Макса Вебера о рационализации, который считал ее не просто констатацией факта, но и вскрыл се апологетическую функцию для технократической системы. Таким образом, критически-диалектическая наука приходит к 566 Раздел IX. От позитивизма к социологии постмодерна проблеме свободы от оценочных суждений в исследовании. 5. Соотношение бытия и долженствования. Дуализм фактов и решений, лежащий в основе эмпирической науки, отвергается диалектической концепцией, причем исходит из того, что ценности можно, так сказать, отделить от вещей и они могут создать собственную сферу идеальных объектов. Ценности образуются скорее на основе диалектического соотношения между бытием и долженствованием с учетом смысла ситуации, предмета; следовательно, ценности имманентны «вещам», и потому их нельзя также устранить из науки. Хабермас вновь вводит их в науку в качестве интересов, руководящих познанием. Тем самым он также выступил против отождествления критики и естественных наук в материалистическом сциентизме у Маркса и вновь подчеркнул тезис, что теория общества возможна лишь как саморефлексия познающего сознания. Хабермас пытался таким образом также избежать сведения теории познания к теории науки. Уже у Канта и Фихте он нашел в понятии «интерес разума» связь между интересом и познанием, которая была утрачена в позитивизме XIX века. — 365 —
|