Практикум по гендерной психологии

• нежность к зарождающейся жизни;

• чувство жалости и сострадания к ребенку;

• чувство близости с ним;

• эмоциональная отзывчивость матери [6, с. 20-21].

Очевидно, что такое внимание к роли женщины-матери связано с осо­бенностями русской культуры. Для православия достаточно важен культ Богородицы — святой Марии именно и, прежде всего, как мате­ри Бога, а не в других аспектах этого образа, как видно из самого наи­менования; образ этот не мог не оказывать влияния на восприятие женщины в русской культуре. Причем чем ближе процесс по своему характеру к подвигу, мученичеству, тем выше самоуважение женщи­ны и тем положительнее оценивают ее окружающие — в духе почита­ния святых. В русской культуре в советском ее варианте мужчина отец естественным образом отсутствует, у него другие задачи; материнс­кая же функция всегда подчеркивалась и превозносилась [8]. Ав­тор ряда работ по проблемам социологии культуры А. Левинсон по­казывает следствия такой политики: «огосударствленная и заполнен­ная исключительно женщинами машинерия воспроизводства и социализации создавала все более некачественных мужчин», что не замедлило проявиться в социуме. «Роль отца в позднесоветский пе­риод снизилась до неведомого отечественной истории минимума, — продолжает автор. — Писатели, психологи и педагоги, предрекавшие тяжелые последствия массовой безотцовщины, оказались правы. Такого взлета организованной преступности и организованного наси­лия, который пришелся на начало 1990-х годов, страна не знала пол­века. А новая организованная преступность, заметим, генетически возникла из двух источников — молодежных "группировок" и дедовщины. И то и другое представляет собой механизм социализации под­ростков, заменивший феминизированные институты семьи и шко­лы в деле превращения подростка в мужчину» [14, с. 49].

Создается такое впечатление, что тема отцовства в исследованиях психологической и социологической отечественных школ избегалась, да и сейчас редко встретишь научные работы, посвященные этой про­блеме, несмотря на то что появляются труды, анализирующие тради­ции, особенности культуры, ситуацию в советский и перестроечный периоды отечественной истории. Женский же образ однозначно ассо­циируется с материнским, превращая женщину, таким образом, в «ма­шину» по воспроизводству.

Для западных исследователей внимание к проблеме материнства связано с интересом к психоаналитическим интерпретациям детства и детских переживаний. По словам Н. Л. Пушкаревой, «психоанализ дал исследователям язык, на котором стали общаться многие, изуча­ющие семейные отношения» [17, с. 48]. Особенно интенсивно фено­мен материнства стал исследоваться в послевоенное время: роды, кор­мление ребенка, психика менструирующих женщин становятся объек­том пристального внимания исследователей. Рядом ученых (в том числе Э. Эриксоном, К. Хорни, Д. Пайнз, Д. В. Винникотом и др.) была показана значимость рождения ребенка как кризисного, переломного момента в становлении женской идентичности. Желание иметь ребенка, специфика психологического протекания беременности, особен­ности общения с ребенком связывались со спецификой переживания отношений со значимым взрослым самой женщины. Кроме того, была показана значимость взрослого (в большей степени матери, так как именно она более тесно связана с ребенком в первые годы жизни) на ранних этапах становления ребенка для его интеллектуального и лич­ностного развития.