Прорыв в будущее

Представители данной нации не могут быть рационально заинтересованы в дискриминации индивидов к ней не принад­лежащих. Подобная ситуация чревата социальным насилием по отношению к нации-эксплуататору со стороны дискрими­нируемого этноса, заставляет ее представителей платить за свои привилегии риском потери социальных и жизненных ре­сурсов в результате катаклизмов, войн, восстаний. Необходи­мость постоянно бороться за сохранение привилегий также требует от индивидов, принадлежащих к господствующей на­ции, манипулятивных усилий, вытесняющих возможности для реализации ими творческого потенциала.

Спартанцы платили за унижение илотов внутренними войнами и вырождением своей культуры. Крах Российской империи и гибель ее правящего класса стали в значительной степени результатом дискриминации евреев, сыгравших ключевую роль в революционном движении. Рабство негров вызвало гражданскую войну и многолетний расовый кон­фликт в США. Многие европейские страны расплачиваются за прошлую эксплуатацию жителей колоний социальной на­пряженностью, которую создают выходцы из них. Таким образом, деятельность, направленная на достижение или со­хранение национальных привилегий противоречит сбере­гающей и творческой мотивации индивидов, а также мотива наследования (создает потомкам проблемы с реализацией со­ответствующих мотивов). А значит может быть только мни-морациональной (способствуя реализации основного соци­ального инстинкта, препятствует другим мотивациям), но не рациональной. Причем рядовые участники всегда в меньшей степени мотивированы отстаивать национальные привиле­гии, чем члены элиты, которые получают гораздо более зна­чительные социальные преференции в результате привиле­гированного положения своей нации.

Сегодня в западном обществе (и на периферии западной цивилизации, например, в России) национальная принад­лежность прямо не влияет на социальный потенциал индивидов. Национальные и расовые группы, уровень жизни кото­рых существенно ниже большинства населения (негры и мек­сиканцы в США, эмигранты из Африки и Азии в Европе) не подвергаются системной дискриминации (а зачастую даже пользуются определенными привилегиями). Их невысокий по сравнению с другими группами населения статус не явля­ется результатом национальной принадлежности, а скорее следствием низкого социального происхождения (статуса се­мей, социального потенциала). Для того чтобы представите­ли этих наций могли максимально реализоваться в обществе, необходимо обеспечить равенство стартовых позиций для всех вне зависимости от социального происхождения (ис­ключить влияние социального потенциала на статус). В этом случае влияние низкого социального и культурного уровня семей представителей бедных национальных общин будет компенсировано свободным доступом к образованию и твор­ческой реализации; любые рассуждения о национальной дис­криминации в отношении их окончательно потеряют почву. Деятельность националистов может быть рациональной только при отстаивании интересов своих наций от дискри­минации со стороны других народностей. Эта борьба может идти против дискриминации национальной культуры, попы­ток ассимиляции (баски во франкистской Испании, курды в Турции, турки в коммунистической Болгарии и т. п.) или против социальной депривированности (евреи в России в на­чале XX века, немусульманские народы в исламистских стра­нах, негры в США в 1960-е годы и т. д.). Формально в ситуа­ции, когда национальное движение борется с реальной социальной или культурной дискриминацией, цели элиты и большинства угнетаемой нации совпадают. В реальности большинство рядовых участников национального движения вынуждены идти на иррациональные жертвы (рисковать жизнью, терять свободу, здоровье, социальные возможности, предпринимать интеллектуальные и физические сверхуси­лия) ради повышения социального статуса элиты. В случае победы движения элита дискриминируемой нации входит в статусную элиту, а рядовые участники зачастую остаются на социальном дне. Так было, например, в колониях европей­ских стран, освободившихся после национально-освобо­дительной борьбы в 1950-1970-е годы, в ЮАР после краха режима апартеида. Таким образом, даже в этом случае само­отверженная борьба за национальные интересы для рядовых участников редко бывает рациональной.