Никология

Когда встречались две могучие и прекрасные древнерусские руки, пишет В.О. Ключевский, одна с просьбой Христа ради, другая с ис­кренним подаянием во имя Христа-Спасителя, трудно определить, какая из них подавала милостыню. Очевидно нужда просящей руки и помощь руки дающей взаимно дополняли друга друга, символизиро-

90

вали момент братской искренней любви обеих. Вот почему Древняя Русь хорошо понимала и ценила только личную, непосредственную благотворительность, милостыню, подаваемую из руки в руку, причем «отай», т. е. тайно не только от постороннего глаза, но и от собственной «шуйцы». Не случайно нищий был для благотворителя-«христолюбца» самый лучший богомолец, молитвенный ходатай, духовный наставник и благодетель. «В рай входят святой милостыней, - издавна считали русские люди, - нищий богатым питается, а богатый нищего молитвой спасается». Благотворитель должен сопереживать, т. е. лично видеть и по­нимать нужды, страдания людей, которые он старается минимизировать, чтобы получить от них нечто большее — духовное равновесие в нелегкой повседневной борьбе за реализацию личного счастья, нуждающийся же в помощи должен лично видеть своего благодетеля, чтобы знать, за кого ему активно молиться.

Таким образом, нищелюбие в Древней Руси было дополнительным актом церковного богослужения, институтом общественного благо­нравия, реализацией важного христианского требования, что вера без конкретной деятельности мертва. Как николого-эстетическое средство преодоления жизненных трудностей, победы над ними, нищий, как воздух, был нужен древнерусскому человеку-благотворителю во все важные для него моменты личной и семейной жизни, особенно в минуты печальные. Можно себе представить, что если вдруг исчезли бы в Древней Руси нищие и убогие, отмечает В. О. Ключевский, то древнерусский бла­годетель почувствовал бы некоторую дискомфортность, нравственную неловкость, подобно человеку, оставшемуся без посоха, на который он привык опираться в повседневной жизни, особенно во времена народных бедствий. Такого рода благотворительность способствовала улучшению нравов древнерусского общежития. Она являлась молчаливой тысяче-рукой милостыней, которая воспитывала доброжелательность, волю к искомой победе, приучала любить каждого человека и отучала бедняка ненавидеть богатого [21].

Центрами искренней благотворительности в Древней Руси были церкви и монастыри, при активном участии частных лиц. Массовое развитие нищенства способствовало появлению профессиональных нищих. Однако при Петре I частная благотворительность была несколько ограничена вследствие ее недостаточной целесообразности и особенно неорганизованности. С тех пор в России стали больше заботиться об организации благотворительности путем учреждения благотворительных обществ. Однако среди широких слоев населения, особенно среди пра­вославных, одним из основных видов благотворительности по-прежнему являлась милостыня [41].