|
— Я люблю вас, люблю вас. Позвольте мне это сказать. Я не прикоснусь к вам. Я только хочу повторять вам, что люблю вас. Она пробормотала: — О… После того, что вы мне обещали… Это дурно, очень дурно… Он притворился, что с трудом владеет собой, затем продолжал сдержанно: — Вы видите, как я владею собою. И в то же время… Но позвольте мне, по крайней мере, вам сказать… Я люблю вас… Позвольте повторять вам это каждый день… Да, позвольте приходить к вам на пять минут и на коленях перед вами, у ваших ног, произносить эти три слова, глядя на ваше обожаемое лицо. Не отнимая у него руки, она ответила, тяжело дыша: — Нет, я не могу, я не хочу этого… Подумайте, что будут говорить, что подумает моя прислуга, мои дочери… Нет, нет, это невозможно. Он продолжал: — Я не могу больше жить, не видя вас. Пусть это будет у вас или где-нибудь в другом месте, но я должен вас видеть каждый день, хотя бы на минуту, я должен прикасаться к вашей руке, дышать одним воздухом с вами, любоваться очертаниями вашего тела, вашими прекрасными большими глазами, которые сводят меня с ума. Она слушала, вся трепеща, эту банальную музыку любви и бормотала: — Нет, нет, это невозможно. Замолчите! Он говорил ей совсем тихо, на ухо, понимая, что эту простодушную женщину надо брать постепенно, что надо вынудить ее согласиться на свидание — сначала в том месте, где захочет она, а потом уже, где захочет он. — Послушайте… Это необходимо… Я вас увижу… Я буду вас ждать у дверей вашего дома, как нищий… Если вы не выйдете, я подымусь к вам… Но я вас увижу… я вас увижу… завтра. Она повторяла: — Нет, нет, не приходите. Я вас не приму. Подумайте о моих дочерях. — В таком случае, скажите, где я могу вас встретить… на улице… где хотите… в какое угодно время… мне все равно, лишь бы вас видеть… Я поклонюсь вам… я вам скажу: «Люблю» и уйду. Она колебалась, окончательно растерявшись. И, так как экипаж подъезжал к ее дому, она быстро прошептала: — Ну, хорошо, я буду завтра в половине четвертого у церкви Трините. Затем, выйдя из экипажа, она крикнула кучеру: — Отвезите господина Дю Руа домой. Когда он вернулся, жена спросила его: — Где это ты был? Он тихо ответил: — Я должен был отправить спешную телеграмму. Г-жа де Марель подошла к нему: — Вы меня проводите, Милый друг? Вы ведь знаете, что я езжу обедать так далеко только с этим условием… Затем она прибавила, обращаясь к Мадлене: — Ты не ревнуешь? Г-жа Дю Руа ответила медленно: — Не очень. — 380 —
|