|
тором с полным сочувствием приводились высказывания Максима Грека о необходимости исправления славянских «божественных книг» путем сверки и согласования их с греческими. Проблема «исправления» богослужебных славянских книг становилась все более актуальной еще и по другим причинам. Следует иметь в виду, что уже в первой четверти XVII в. в Москве довольно интенсивно работала правительственная типография, где издавалась главным образом церковная литература. С этого времени Москва начинает снабжать другие нуждающиеся славянские православные церкви не только деньгами и предметами культового обихода, но также богослужебными книгами московской печати. Так, например, из Москвы получали богослужебную литературу монастыри на Афоне. Но, открыв в ней расхождение с греческими книгами, тамошний архиепископ грек Даниил объявил присланные издания еретическими и распорядился их сжечь, а обнаружившихся среди афонских монахов защитников московских книг подвергнуть соборному осуждению, а в случае непокорства даже сжечь. Книги московские действительно сожгли, а одного наиболее стойкого их защитника, монаха-серба, хотя и не сожгли, но отдали в рабство турку. Характерно, что, когда московский посланник Арсений Суханов обратился по этому поводу с жалобой к иерусалимскому патриарху Паисию, последний, не одобрив факта сожжения московских книг, решительно, однако, заявил, что именно русские книги содержат неправильности и искажения, почему их и надо исправлять по греческим. Не менее, а, пожалуй, даже более важной была проблема нормализации отношений с украинской православной церковью. Еще в первой четверти XVII в. эти от- ношения определялись по существу положениями Стоглавого собора. Как указывалось выше, украинская православная церковь некоторыми своими обрядовыми особенностями приближалась к греческой и отличалась от русской. Одно время руководство русской церкви придало такое значение этим отличиям, что относилось к православным украинцам и белорусам почти как к «инославным». Так, собор 1620 г. вынес определение, по которому перешедшие в российское подданство православные украинцы и белорусы должны были подвергнуться вторичному крещению, и этот обряд совершался даже над священниками. А несколько позже специальными указами царь и патриарх Филарет запретили ввоз в Московское государство «литовских», то есть напечатанных в Западной Руси, книг как «еретических»; обнаруженные же книги отбирались и даже сжигались. Но по мере того как все более реальной становилась перспектива воссоединения Украины с Россией, а русской церкви предстояло принять под духовную юрисдикцию целый народ, взгляд на украинское православие как на ересь становился явно нецелесообразным. С конца тридцатых годов постановления собора 1620 г. относительно «перекрещивания» украинцев и белорусов и запрещения «литовской» литературы фактически потеряли силу. — 76 —
|