|
В 1647 г. прибыли старцы с острова Патмоса из монастыря святого Иоанна Богослова и принесли в дар государю «дивный и чудный камень» с изображением богородицы, выпавший из руки ангела, в то время как евангелист Иоанн писал свое евангелие. Константинопольский патриарх Парфений снабдил этот камень свидетельством. Старцы получили от царя за камень двадцать пять рублей, но в Москву их не пустили. В 1636 г. от Синайского архиепископа привезли в Москву три посоха с куста, где Моисей взял свой жезл, и т. д. и т. п. Составитель славянских святцев второй половины XVII в. в предисловии к своему сочинению писал: «Греци, гордящиеся и возносящиеся глаголют, яко Русь от них начало прият... мняще русское благочестие ничтоже есть и о святых, угодивших Богу на Руси усомневаются, сами насилия ради от безбожных благочестие свое погубиша, чудотворные иконы также и мощи святых разделивше вся от себя отвезоша на Русь и свое благочестие пусто сотвориша». Но, конечно, автор святцев должен был понимать, так же как это понимало и руководство русской православной церкви, что «благочестие» греков заключалось не только в мощах и других «святынях». Греческая церковь была сильна традиционным авторитетом древнейшей православной церкви, на которую многие века равнялись другие церкви, греки выделялись также своей ученостью в делах веры, а в этом, конечно, русская церковь с ними сравниться не могла. Заносчивые заявления русских церковников насчет того, что греческая вера «испроказися» под властью басурман, и что православие Руси не менее древнего происхождения, чем греческое, и «чище» его, годилось больше для внутреннего употребления, и по мере того как русская православная церковь выходила на арену мировой политики, оказывались явно неуместными. Первоначально покровительство вселенскому православию со стороны русского правительства не шло дальше материального воспомоществования. Отовсюду в Москву приезжали уполномоченные патриархов, митрополии (а то и сами патриархи и митрополиты), даже представители отдельных церквей и монастырей за «милостыней» и «дарами». «Все православные страны и все православные народности постоянно в течение столетий присылали от себя в Москву самых разных просителей милостыни, которые, кроме особых исключительных случаев, никогда не возвращались с пустыми руками»,— пишет Н. Ф. Каптерев, приводя огромный список «даров» и «милостынь». Впрочем, наделяя восточные церкви щедрой милостыней, русское правительство уже в конце XVI в. преследовало определенные политические цели. По существу, как указывал тот же Н. Ф. Каптерев, восточные патриархи, митрополиты, архимандриты и другие церковные деятели с конца XVI в. и до начала XVIII в. становятся политическими агентами русского царизма. Они не только помогали российским послам на Востоке своими связями, но и сами от себя посылали «отписки» русскому правительству. Восточные православные иерархи не оставляли надежды на то, что Русь поможет им освободиться от власти турок. Что касается российского правительства, то оно до середины XVII в. вряд ли могло рассчитывать на успешную войну с Турецкой империей. Но во второй половине — 73 —
|