|
Филарет, несомненно, имел в виду общеизвестный факт, что Тридентский собор, объявивший Вульгату «доподлинной» и «боговдохновенной», вынужден был туг же в своем постановлении фактически допустить возможность дальнейших исправлений в ее тексте и тем самым вопреки всякой логике признал в «самодостоверном» тексте наличие испорченных мест. И на самом деле, после Тридентского собора в последующие издания Вульгаты было внесено множество исправлений. Точно так же в славянской библии, и это хорошо знал каждый православный богослов, испорченных мест было не меньше, чем в Вульгате. Если бы предложение Протасова прошло, это, конечно, сильно затруднило бы решение вопроса о переводе библии на русский язык, а, может быть, даже сделало его вообще невозможным для русской церкви. Перевести на понятный язык множество темных и лишенных всякого смысла мест славянской библии представлялось практически невозможным. Перевод неминуемо должен был существенно отличаться от «достоверного» славянского текста. Следовательно, если бы славянский текст провозгласили единственно правильным, «подлинным» и вполне достоверным, то переводу на русский язык церковь никак не могла бы дать своего благословения. Филарет, который как раз принадлежал к числу сторонников такого перевода, это прекрасно понимал. Понимал это и автор анонимной статьи «О переводе святого писания», представленной в синод и содержавшей развернутую аргументацию против издания русского перевода библии. Автор статьи предвидел возможность того, что в Россию могут попасть из-за границы западные переводы библии и даже сделанные там переводы на русский язык, но это его как раз не пугает: «Переводы, изданные в иных землях, конечно, при всей осторожности, могут проникнуть в Россию. Но ежели мы не будем иметь своего перевода, благословенного и принятого церковью, тогда каждому будет ясно, что русский перевод составлен не по благословению церкви и ему верить нельзя. По крайней мере, пастыри церкви, встретив такой перевод у мирян, могут отобрать его как незаконный». Превращение славянской библии в православную Вульгату так и не состоялось. Вопрос о переводе библии на русский язык продолжал оставаться предметом ожесточенных споров и обсуждений. Между тем, несмотря на все препоны и рогатки со стороны церковного руководства, в Россию все чаще проникали из-за границы переводы библии на западные языки — английский, французский, немецкий, а русских людей, владевших этими языками, было немало, и они проявили несомненный интерес к переводам. Стали появляться также русские переводы библии, сделанные в самой России, но без ведома и санкции церкви. Они, к немалому соблазну верующих, значительно расходились с текстом церковнославянской библии. Особенно большой скандал получился с переводом протоиерея Герасима Павского. — 100 —
|