|
Тем не менее, дело это не заглохло. Под давлением того же А. Н. Голицына к переводу библейских книг на русский язык привлекли профессоров Московской, Петербургской и Киевской духовных академий. К 1824 г. под наблюдением и при непосредственном участии Русского библейского общества были переведены на русский язык все книги Нового завета, а из Ветхого завета — Пятикнижие, Псалтырь, книги Руфь, Иисуса Навина и Судей. Следует сказать, что перевод этих книг все же сделан с определенными отступлениями от принятых в Библейском обществе правил — несомненная уступка противникам перевода. Специально для переводчиков архимандритом Филаретом (Дроздовым), ректором Петербургской духовной академии (впоследствии московским митрополитом), были разработаны правила, которыми предусматривалось, что в отношении книг Нового завета переводчикам, «хотя надлежит греческого текста, как первоначального, держаться в переводе преимущественно перед славянским, но слов избыточествующих в славянском не исключать из текста, а только отличать их знаками» и, кроме того, «слова и вещи незнакомые объяснять краткими примечаниями под страницей». Сам перевод Нового завета официально именовался «преложением со славянского (а не с греческого.— М Р) наречия на российский» и печатался он первоначально только параллельно со славянским текстом Особую трудность представлял перевод ветхозаветных книг, из которых первой перевели Псалтырь. Здесь, как указывал тот же Филарет; переводчик неизбежно должен был столкнуться с тем фактом, что «в русском переводе немало найдется мест, разнящихся со славянским, и читателю, конечно, неприятно будет часто видеть повторяемые замечания». Поэтому переводчикам рекомендовалось «вместо примечаний и пояснений в разных местах книги, в предисловии предложить рассуждение о всем преложении, и для примера — пояснение некоторых особенных мест; которые способствовали бы читателю удостовериться в точном согласии всего преложения с подлинным священным текстом». Но в том-то и дело, что о «точном согласии» нового перевода с подлинником не могло быть и речи. Переводчики ветхозаветных книг в этом пункте особенно отступили от главного правила Библейского общества — переводить с подлинного текста. «При ближайшем рассмотрении этого перевода,— пишет И. А. Чистович,— оказывается, что некоторые места, не находящиеся в еврейской Библии, введены в него из греческой Библии, равно как некоторые стихи и речения, хотя и имеющиеся в еврейской Библии, переведены также с греческого». Эти отступления от подлинника, указывает Чистович, были сделаны «в угождение перевода Семидесяти и перевода славянского». Иначе говоря, цель была все та же — не допустить слишком значительных расхождений между русским переводом и славянским, принятым местной церковью И псе же избежать расхождений не удалось. — 95 —
|