|
Тип психотерапевтического руководства родителями, также описанный здесь, был обычным подходом в детских психиатрических клиниках 1950-х и ранних 1960-х гг. Сотрудники службы помощи неблагополучным семьям и нерегулярно работающие с родителями психиатры использовали исследовательскую технику, которая сосредоточивалась на отношениях родителя и ребенка, но включала в себя различные факторы развития родителя и его психологии, затрагивающие его отношения с ребенком. Эти техники были обусловлены психоаналитической ориентацией обучения персонала и, отличаясь в чем-то от психоаналитической психотерапии эмоциональных проблем взрослого, они часто были причиной изменений в жизни родителя за пределами его собственно родительских функций. Доклады этих лет, в которых описывалась работа каждого члена команды, зачастую предлагают такой подход к родителям. В последнее десятилетие ориентация на душевное здоровье делает акцент на более реалистичном подходе к родителям, или семейной психотерапии, если исследовательское руководство было признано необходимым. Во многих психиатрических практиках для лечения детей более старшего возраста, которые мы относим к области «психиатрии отношений родителя и ребенка», прежний подход, без сомнения, сохраняется, и персонал приспособил его к своей деятельности. Однако более современная литература о душевном здоровье ребенка не содержит примеров такого подхода и не свидетельствует о том, что сотрудники службы помощи неблагополучным семьям и врачи-практики в области детской психиатрии ценят его сегодня. Рациональная основа этого подхода без труда иллюстрируется случаем, когда после некоторого периода работы лечение заходит в тупик, и мы начинаем осознавать, что это произошло потому, что процесс лечения стимулировал появление сильных страхов в родителе. Когда удается помочь родителям понять ситуацию и приобрести определенное видение того, что они переживают через своего ребенка, процесс лечения возобновляется. Мы не требуем немедленной прямой индивидуальной психотерапии родителя, и обычной практикой является проработка этих тупиков. Обычно требуется некоторая модифицированная интерпретация, после чего определенный этап психотерапии завершен, а определенная подсознательная фантазия выявлена. Почему же отсутствует необходимая основная литература, которая бы описывала обычную и часто требующуюся практику? Я могу лишь заключить, что этот вид работы, к сожалению, относится к психотерапии, имеющей низкий статус, относящейся ко второму сорту: эта форма лечения не относится к «основной работе», в то время как в центре внимания находится прямое вербальное взаимодействие с ребенком. Я считаю особенно печальным само существование этой уничижительной ауры и стигмы, потому что часто требуется много умений, чуткости и тонкой техники, чтобы действительно помочь родителю (как родителю) по существу. Вполне понятно также, что успешная работа с родителями может положительно отразиться на лечении ребенка, а ее отсутствие — затруднить лечение. — 70 —
|