|
Теперь Дуглас хотел ходить на лечение, и обо мне он со своими родителями говорил очень эмоционально. Он говорил: «Я иду к моему Четику», или когда он проходил мимо здания, где находится мой кабинет, он говорил: «Это здание моего Четика. Он сейчас там?» У него стало намного меньше проблем с поведением как в целом, так и у меня в кабинете, хотя он оставался вполне энергичным ребенком. Обычно после нашей игры в «Джека» мы занимались спортом. Мы устраивали бешеную игру в баскетбол, используя мяч и кольцо, приделанное к двери. Мы создавали «справедливые правила», чтобы каждый из нас мог выиграть, я давал ему фору, которая делала игру справедливой. Если Дуглас жульничал, что случалось очень часто, я говорил, что теперь мы играем по «правилам Дугласа», а не по принципу «справедливо то, что соответствует справедливым правилам». В нашей игре в «Джека» он теперь отстреливал различные части моего тела. Когда отваливались пальцы на руках и ногах, мне требовалась немедленная oneрация.' Я связал эту тему с его операцией по удалению миндалин, когда он был маленьким, и тогда мы смогли сделать Книгу по Удалению Миндалин. Теперь Дуглас решил, после отстреливания частей моего тела, играть в «Джека-потрошителя пенисов». Он отстреливал мой пенис; я прикрывался, согласно его указанию, в области промежности и громко стонал. Джек страшно хохотал. Я снова смог постепенно заводить разговор о том, как ревниво мальчики относятся к «докторам по тревогам» и папиным гениталиям. Творческие вариации Дугласа продолжились. Когда Потрошитель пенисов попал в цель, он представил себя моей женой и смотрел в ужасе на мои жуткие раны. В наших обсуждениях я учитывал, что он испытывает сильную ревность, потому что в тот момент (в действительности) его мать была снова беременна. Я сказал, что это заставляет его чувствовать себя маленьким и заброшенным. Он орал, что мать не беременная, а толстая. Последовало моргание, и Дуглас сказал, что не даст малышу играть в его игрушки. Теперь он позволил мне долгое время говорить о его чувстве ревности, его желаниях убивать детей и так далее, но глаза ^го были закрыты. Когда я спросил его, спит ли он, он ответил, что нет и что он в коме, из которой не выйдет долгие годы. Параллельно этой игре и моим интерпретациям мы наблюдали последовательное снижение отреагирования в лечении, дома и в школе. После историй с Потрошителем у нас все чаще получалось играть в энергичные спортивные игры. В игре мы твердо придерживались принципа «справедливо то, что соответствует справедливым правилам». Дуглас иногда мог не без некоторого изящества проиграть в баскетбол. — 49 —
|