|
Любая попытка поиграть пресекалась. Дуглас мог слепить из глины несколько корабликов, но потом сразу их ломал. Иногда из глины возникали тела, и тогда он брал ножницы, чтобы отрезать части тел. Но он не мог выносить никаких слов об этом или даже моего внимания к тому, что делал. И все же, в общем, в этот период он стал чувствовать себя в кабинете более непринужденно, более раскованно с игрушками, приспособился к заведенному порядку и изредка улыбался мне, когда наши взгляды встречались. На этой первой фазе Дуглас не играл со мной во время сеансов. Как и пациент Марк (описанный в главе 1), он очень меня боялся и не делал разницы между своими разрушительными фантазиями и реальностью ситуации. Оттого что он проецировал свою агрессивность на меня (например, я мог бы его ударить, и поэтому ему необходимо было стать сильным и 17-летним), он не мог ни на йоту отдали гь-ся от своей внутренней жизни. Я описываю эти ранние месяцы как предыгровой период, когда, несмотря на отсутствие видимого облегчения его «контрфобического» состояния, происходило много событий. Постепенно Дуглас получил возможность проверить пугающие его мысли: оправдываю ли я его ожидания агрессии? В течение какого-то периода времени я не реагирую на его провокации. Я остаюсь последовательным и надежным, встречаясь с ним дважды в неделю, чтобы выполнять программу сеансов. Я не сужу, не осуждаю; меня не расстраивают его ругательства, но я указываю время от времени, что он так сильно реагирует оттого, что все же немного боится меня. В кабинете я также являюсь регулятором аффектов. Там есть много такого, что он может делать или говорить, но нельзя портить игрушки или мебель, пачкать стены или ломать вещи. Несмотря на сильные чувства Дугласа, кабинет остается безопасным местом, где многое может быть выражено в контролируемых пределах. Эти элементы нашего взаимодействия начинают менять его отношения со мной. Он начинает верить, что я не причиню ему боль. Кабинет и я безопасны. Кроме того, он находится в уникальном месте, где он может выразить многие сильные чувства. Средства для этого также доступны — игрушки, карандаши и прочие запасы, как и товарищ для игр — чтобы он смог найти новый, творческий способ их выражения. Затем Дуглас переходит к игровому периоду. После примерно 5-месячного периода Дуглас сказал мне, что он Джек-потрошитель. Я его спросил, кто же я, и он ответил: «Доктор по тревогам». Я спросил, сколько лет Джеку-потрошителю, и Дуглас сказал: «Восемь». Затем он прибавил: «Я думаю, что я — Джек Маленький-потрошитель». — 47 —
|