|
Родителям необходимо понимать важность игры как в повседневной жизни их ребенка, так и во время психотерапевтического сеанса. С одной стороны, это поможет им оценить по достоинству роль игры в психотерапевтическом процессе. Но более важно то, что понимание способностей родителя к игре многое расскажет психотерапевту о жизни данной семьи. Каковы табу и ограничения в семье? Имеется ли возможность для приносящего удовольствие взаимодействия? Безусловно, помощь родителям и детям в развитии некоторых направлений совместной игры может значительно повлиять на курс лечения путем улучшения связей родителя и ребенка. Клинический материал На материале случая Дугласа, мальчика 6,5 года, я показываю предыгровые и игровые фазы, возникающие в психотерапии. Дуглас был красивым, умным, энергичным ребенком, старшим из двух братьев в полноценной семье. Оба родителя были профессионалами и мыслящими личностями. Рассказывая об истории болезни Дугласа, его родители утверждали, что он всегда, с самого рождения был очень активным. Он дрался, пинал и бил других детей, имел взрывной темперамент и всегда нуждался в ограничениях. По-видимому, у него были проблемы с модулированием всех его эмоций. В школе он был невнимателен, нападал на других детей и легко отвлекался. Ему был поставлен диагноз «дефицит внимания/гиперактивное расстройство» (attention-deficit/hyperactivity disorder (ADHD)), и хотя, казалось, риталин немного помог, многие нарушения сохранялись. Диагностическая оценка показала, что это ребенок с контрфобиями, который внутренне был очень испуган. Он заранее ожидал нападений и наказаний и преодолевал это тем, что нападал сам. Целью лечения было помочь Дугласу узнать о своих внутренних страхах и научиться жить с ними более спокойно. Не было никаких сведений об особенно сложных или травмирующих событиях в первые годы его жизни. Я подумал, что его мать, возможно, иногда чересчур назойлива и любит держать все под контролем. Дугласу удалили миндалины в четырехлетнем возрасте, что еще более усугубило на некоторое время его «плохое» поведение. Я собираюсь описать две фазы раннего лечения Дугласа: первый период с минимальным количеством игры или вообще без нее; и второй, спустя 5 месяцев, когда состоялся переход к нашей с ним энергичной игре. В первые месяцы лечения Дуглас был трудным пациентом, подобно большинству таких детей. Он часто обращал свой гнев непосредственно на меня. Он мог попытаться оскорбить меня. Он был дерзок; он включал радио, упирал ноги в ботинках в стену и пытался открыть окно на 19-м этаже (в моем кабинете). Он говорил много грязных слов, чтобы увидеть мою реакцию. Часто такое поведение сопровождалось страхом, выражаемым морганием и раскачиванием. Он говорил мне, что когда ему будет 17 лет, он станет таким сильным, что никто не сможет его дразнить. Если я говорил ему, что, может, он немного боится меня, то он орал, что эта глупая мысль могла прийти в голову только слабоумному. — 46 —
|