|
(наглядно-образного), активного воображения и проекции, перегруппировывая, сравнивая и оценивая информацию, хранящуюся в кладовых памяти (этот удивительный процесс, подчас не подчиняющийся законам формальной логики, сейчас называют свободной фантазией, комбинацией свободных ассоциаций, работой интуиции и т. п.). Такой процесс поиска ответа мог завершаться быстро или длиться долго, но так или иначе решение находилось, внезапно возникая в сознании в виде озарения, откровения, вдохновения. Как правило, этот ответ персонифицировался в образе человека-зверя, просто зверя или человека, наделенного фантастическими (но заимствованными из прошлого опыта) чертами. Понятно, что, как только решение было наконец найдено, отрицательные эмоции сразу же исчезали и само объяснение уже не подвергалось критике и не подлежало проверке. Таким образом, мифологические объяснения можно считать для человека своеобразными снами наяву, которые происходят в особых состояниях сознания и избавляют психику от стресса, вызванного неудовлетворенными любопытством и страхом. А. Тхостов, описывая в статье «Болезнь как семиотическая система» мифологическую природу симптома, говорит о мифе болезни и мифе лечения как о слабоструктурированных областях предположений, ожиданий, предрассудков, открытых для постоянного влияния извне. «Учитывая семиотическую природу ситуации врачевания, можно понять многие необъяснимые с позиции объективизма (представляющего лечение как некий физико-химический процесс) феномены: ритуального лечения, психотерапии и пр.» (1993). По мнению Тхостова, в логике развития болезни следует различать две стороны: объективную (подчиняющуюся логическим закономерностям) и субъективную (связанную с психосемиотическими закономерностями). Только в абстрактном пределе они совпадают полностью, в реальности же они могут весьма значительно расходиться. Так, даже при объективном Прогрессировали и болезни больные, верящие в эффективность проводимого лечения (часто совершенно неадекватного), могут длительное время чувствовать субъективное улучшение. Ярким примером такого рассогласования могут служить последователи лечебного голодания: несмотря на очевидную угрозу здоровью И жизни, они тем не менее все время, иногда вплоть до летального исхода, чувствуют улучшение. Или, например, в различных религиозных обрядах весьма болезненные процедуры часто совершенно не воспринимаются как таковые. Если же какое-то состояние воспринимается как болезнь, а лечение интерпретируется как невозможное или недостаточное, то даже при объективном излечении пациент будет продолжать — 452 —
|