|
Ну, я не очень далеко продвинулся, может быть, мы оставим это и перейдем к тому, как я стал терапевтом? — Нет... — Стоит ли переноситься в настоящее? Это всего лишь половина рассказа. Из того, что я видел в Кингсли Холле, я понял, что на самом-то деле очень мало знаю о человеке. Я стал очень скромным в этом отношении. Я видел так называемых профессионалов, работавших с Ронни. Не знаю, считал ли их профессионалами Ронни (смеется), но сами они считали себя психотерапевтами и психоаналитиками. И я просто чувствовал: это фарс, это не могло быть правдой. Нельзя просто сидеть в комнате с тем, кто страдал в десять раз больше, чем вы, и видел глубины души, о существовании которых вы даже не подозревали, или долго путешествовал, терял друзей в сражениях, или видел, как умирают друзья. Нельзя сидеть и ожидать, что ваши слова будут иметь какое-либо влияние на них. Вы новичок, вы читали книги и проходили обучение, но дает ли это право оскорблять чужую душу своими теориями? Я был совершенно шокирован, когда увидел это. Я понял, что очень мало смогу сделать, пока не стану мудрее. Я просто должен был кинуться в пучину. Как я уже говорил, Фэй была бесстрашна и стала прекрасным компаньоном в путешествии. В центре Сахары, среди песков, простирающихся на сотни миль во всех направлениях, песков, не дюн, с отдельными скалами, с палящим, очень жарким, безоблачным небом... Ничего вокруг. Если вдалеке мы видели небольшую точку, то знали, что на трассе еще одна машина. Когда мы приближались, то видели, что это грузовик, а когда подъезжали еще ближе — разглядывали арабских мужчин, которые что-то делали, стоя на песке. Никого вокруг. Вы не можете просто пройти, потому что в пустыне мало людей. И существует кодекс пустыни. Я знал, что нужно делать. (Смеется.) И хотя мне это не нравилось, мы останавливали машину, выходили и шли друг к другу: они — к нам, мы — к ним. Как ковбои на Диком Западе. Мы останавливались и приветствовали друг друга, потом предлагали им чаю, поскольку это была не наша страна, а они очень любят чай. Немного побродив по пескам, находили несколько палок, разводили огонь, ставили чайник, наливали в небольшие стеклянные чашки мятный чай. Если это были арабы, мы выпивали кофе. Мы должны были сделать им какой-нибудь подарок, а они неожиданно давали нам кучу сушеных фруктов. Это замечательно — поесть чего-нибудь сладкого и прохладного в центре пустыни, когда съестные припасы на исходе. Фэй всегда очень хорошо умела ломать лед и при этом оставаться женщиной. Она была очень, очень красива — темная, похожая на испанку уэльская женщина, очень сильная личность. Она умела побеждать в этих ситуациях, так что никогда не происходило никакого заигрывания. Мы много раз оказывались в подобных ситуациях. И постепенно я научился смягчаться, расслабляться и доверять себе. — 344 —
|