|
Я много узнал о катарсисе от женщины, которую звали Зерка Морено. Она очень хорошо умела реинтегрировать то, что выходило наружу в катарсисе. Так, если кто-то издает хороший вопль, крик или начинает плакать, я думаю, что это только начало работы, и буду искать пути включения того, что получилось, в новое поведение своих клиентов. Например, клиент кричит на свою мать: “Ты никогда не занималась мной, никогда не любила меня...”. Ему явно становится от этого легче. Тогда мы, возможно, поговорим о том, как получить любовь, внимание, которое необходимо. Я могу предложить клиенту поговорить с образом своей идеальной матери, у которой он попросит то, в чем нуждается, и она даст ему все это. Мне кажется неправильным, что о работе с катарсисом так плохо пишут. Катарсис способен изменить ход мыслей. Если я еду на автобусе к красивой женщине, то не буду обвинять автобус в том, что, когда я приехал, ее там не оказалось, или в том, что мы поссорились. И мне кажется, не совсем верно обвинять катарсис в том, что ты сам просто не был готов к тому, что получилось, или в том, что твой терапевт не помог тебе справиться с ситуацией. В общем, если вам хочется вписать меня в какие-либо рамки, наверное, можно сказать, что я Гуманистический Психотерапевт Психодинамического Действия. Возможно, я сам буду использовать это определение в своей дальнейшей жизни. — Есть ли среди Ваших клиентов люди, с которыми Вы чувствуете, что не можете работать? Есть ли такие люди, развитие которых Вы замедляете? — Да. Вы, наверное, хотите, чтобы я сказал, кто они? (Смеется.) Один из моих клиентов подарил мне открытку, где был изображен терапевт, сидящий у входа в темницу, куда спускается пациент, и надпись: “Ты полная бестолочь, следующий, пожалуйста”. Я думаю, он подарил мне эту открытку, потому что считал, что я работаю с ни на что не годными людьми. Кроме того, с некоторыми людьми я работал в течение семи-восьми лет. Конечно, если бы я был умнее и т.д., я помог бы им значительно быстрее и лучше. Однако я весьма дорогой терапевт, но клиенты продолжают приходить, несмотря на то, что я спрашиваю, не считают ли они, что уже достаточно поработали со мной. Я предпочитаю работать с людьми, которых другие считают ни на что не годными. Вспоминаю одну женщину, которая перед тем, как обратиться ко мне, участвовала в групповом консультировании. Консультант все говорил ей: “Я думаю, вы со всем справились, теперь вы можете уйти”. Клиентка же находилась в таком плохом состоянии, что не могла самостоятельно ни с чем справиться. И вот я вижу эту женщину через шесть-семь лет, и она только начинает подготовку к самостоятельно жизни, жизни для самой себя. Не знаю, хорошо ли это в моральном или терапевтическом смысле. Все, что я могу сказать, это то, что клиентка приходит, платит мне, а я работаю с ней и стараюсь сделать все, что только могу. — 19 —
|