|
Но все-таки больше я был заинтересован в психотерапии, и когда закончил заниматься преподаванием, у меня уже был сертификат драма-терапевта и дом в саду, который в то время я сдавал. Тогда я подумал: “Может быть, мне действительно заниматься группами, может быть, я смогу стать психотерапевтом?”. Это произошло как раз в то время, когда я разошелся с Мэнни, или, точнее, он разошелся со мной. Причина, по которой это случилось, довольно интересна. Мэнни к тому времени стал раввином, а я, еврей, решил жениться на женщине нееврейской национальности. С подобной ситуацией Мэнни не мог мириться. Так что наш разрыв не был связан с терапией или взглядами на людей, он носил религиозный характер. И мы больше никогда не общались. Интересно, что произошло бы, если бы наши дороги не разошлись? Дело в том, что ранее я всегда чувствовал себя как бы в тени Мастера, а теперь мне пришлось не только научиться самому стоять на ногах, но и самостоятельно решать, что делать. Поначалу я был чересчур заносчив. Но со временем начал понимать нечто, как мне кажется, фундаментальное для психотерапии. Я много читал, много разговаривал с разными людьми. А Мэнни всегда учил меня, что, разговаривая с людьми и задавая им вопросы, можно значительно больше понять о человеческой природе, чем читая книжки. И вполне невинные выражения типа “Я думаю, что вот тот человек — явный экстраверт” могут привести к немалым неприятностям. Мэнни, как правило, говорил так: “Я вижу, что в такой-то ситуации этот человек делает то-то и то-то”. Мы были настроены против профессионального жаргона. И если мой подход к психотерапии имеет под собой какой-либо фундамент, то он скорее состоит в том, что я больше заинтересован в людях, чем в методологии, идеологии или какой-либо другой “ологии”. У меня вполне достаточно клиентов, чтобы вовремя оплачивать свои счета. Так что меня не очень беспокоит, что кто-то расстроится, если я буду говорить правду так, как я ее вижу. — Ваши клиенты — это в основном люди, проходящие индивидуальную психотерапию? Я занимаюсь как индивидуальной психотерапией, так и работой с группами. Я также занимаюсь и психодрамой. Драматическая психотерапия дает более глубокое понимание групповой работы. Провожу голосовые группы и являюсь членом Ассоциации гуманистических психологов-практиков. Когда появился БКП [Британский комитет по психотерапии, регистрирующий психотерапевтов], я чувствовал, что состоять в этой организации так же важно, как иметь водительские права, хотя, возможно, я никогда и не буду водить машину. Но у меня не было диплома психотерапевта. В Ассоциации гуманистических психологов-практиков делалась специальная оговорка для “старичков”*, но необходимо было еще доказать Совету, что ты достаточно компетентен. У Совета было два возражения. Первое — по поводу супервизии, а второе касалось количества клиентов. — 16 —
|