|
Мне кажется, что одна из главных моих ошибок состояла в том, что я решил быть честным и искренним и не пытался как-то вписать свою работу в формулы, по которым они ее оценивали. Но было во всем этом и два положительных момента. Мне было сказано: “У Вас недостаточно индивидуальных клиентов и, по нашему мнению, недостаточно часов супервизии. И вместо того чтобы переубеждать их (что я, вероятно, смог бы сделать), я подумал: “Особой спешки нет”, но взял это на заметку. Затем я увеличил количество клиентов, прошел супервизию так, как они требовали, и через два года вновь обратился в Совет, написал письмо, в котором сообщал, что выполнил необходимые требования. Меня спросили, как я выполнил эти требования, и в какой-то момент печать была поставлена. — Что за люди в основном приходят к Вам? С какими проблемами они обращаются и что происходит дальше? — Ну, во-первых, отвечу, кто приходит. Практически все люди, с которыми я работаю, имеют голову, две руки, две ноги, хотя голова, пожалуй, необходима в первую очередь. Что я делаю? Конечно, первый контакт происходит по телефону — в девяти случаях из десяти. При встрече, как правило, я спрашиваю клиентов, не хотят ли они присесть, и прошу их рассказать, с чем они пришли. Я пытаюсь в общих чертах дать им понять, как будут проходить беседы со мной. И объясняю условия нашей совместной работы. Поскольку я живу не в Хэмпстеде, многие из тех, кто приходят ко мне, ничего не знают о психотерапии. Они нередко думают, что идут к врачу. Так что я вкратце объясняю, как буду работать с ними. Я не принуждаю людей рассказывать о своих проблемах на первой же сессии, но они могут сделать это, если захотят. Я пытаюсь вести себя так, чтобы клиенты почувствовали себя в безопасности и комфортно. Некоторым людям хочется просто непрерывно говорить, другие смущены и напуганы. Я часто с улыбкой спрашиваю: “Вам все это сильно действует на нервы?” И если вижу, что человек кивает головой, добавляю: “Мне тоже”. И я пытаюсь следовать за ними, насколько это возможно. Я бы не сказал, что подобная позиция не оставляет мне возможности для конфронтации, если это необходимо. Я искренен с клиентами: не пытаюсь убедить людей в том, что сеансы психотерапии будут чем-то вроде приема теплой ванны раз в неделю. Я могу сказать им на первой же сессии: “Думаю, вам следует знать, что работа, которую мы здесь проведем, может оказаться для вас довольно трудной”. Если люди больше не приходят, что-то во мне всегда говорит: “Может быть, стоило разговаривать по-другому?” Я часто обращаюсь к клиентам: “Не хотели бы вы оплатить сразу четыре сеанса, а потом принять решение, продолжать ли дальше?”. Меня часто спрашивают: “Как я узнаю, приносит ли подобная тактика пользу?”. На что я отвечаю: “Вы поймете”. — 17 —
|