|
На меня оказал большое влияние швейцарец, последователь Юнга, Якоби, написавший книгу “Аналитическая встреча”, которая рассказывает о контрпереносе. Также мне нравится Гуггенбухль-Крэйг, рассказывающий о психоаналитической ситуации и психоаналитических отношениях. Кто-то однажды сказал мне, что еще Фрейд заметил: “Перенос должен иметь какую-то зацепку в реальности”. Я настолько критично относился к психоанализу, что в конце концов решил пройти его и занимался этим в течение трех лет. Какое безумие меня все-таки сподвигло сделать это, не знаю, но мне кажется, что мой перенос на психоаналитика был проработан очень плохо. Когда я обсуждал данную проблему с психоаналитиками, они говорили мне: “Да, вот так мы это делаем”. Если некто придет ко мне и скажет: “Вы ненавидите меня”, то в случае, если я сам не испытываю у нему ненависти, я, скорее всего, отвечу: “Мне кажется, все дело в том, как вы сами к себе относитесь и что вы думаете об отношении людей к себе, а не в том, что я чувствую”. И затем я спрошу этого человека, к кому, по его мнению, относится ненависть, направленная на меня, и попрошу его попытаться взглянуть на собственные проблемы. Я не сделаю того, что, на мой взгляд, обычно делают психоаналитики: оставляют клиента беспомощно барахтаться в этом переносе. Я не первый человек, который говорит, что это хорошо для банковского счета психоаналитика. Когда я закончил с психоанализом, психоаналитик, с которой я работал, по прошествии трех лет считала, что я только начал психоанализ, и была очень удивлена тем, что я могу сам определить начало и конец работы. Так что мое критичное отношение к психоанализу проистекает из некоторого опыта. Конечно, вы можете заметить: “Вы просто не были у хорошего психоаналитика”, и этот спор может продолжаться вечно. Отвечая на критику в свой адрес, скажу: если бы мои пациенты работали со мной подольше, если бы они лучше вдумывались в то, что я говорил им, если бы они не были так заносчивы или менее безумны, их дела были бы лучше. Джон Херон как-то сказал, что психотерапия значительно ближе к обучению, чем к медицине. И я вполне согласен с ним. Думаю, психотерапия — это обучение тому, как жить. Однажды я был поражен следующим эпизодом. Меня попросили провести занятие на тему сексуального просвещения. Я спросил: “Что я должен делать?”. Мне сказали: “Они хотят знать, спать ли им со своими дружками или подружками, а мы не знаем, и поэтому не обсуждаем этот вопрос”. И я подумал: “Я тоже не знаю ответа, но знаю вопросы”. Именно это я пытаюсь делать, спрашивая: “Так какие же вопросы есть? О чем мы говорим? Каковы ваши чувства? Что происходит? Что творится здесь и сейчас? И если здесь и сейчас вы меня ненавидите, нам лучше все это открыто выразить”. — 21 —
|