|
У Даны есть серьезная подмога — это ее видения. Не привидения, а именно ВИДЕНИЯ, с ударением на первом слоге. Во время рассказов об этих видениях она и встретилась со мной. Я же психолог, любопытный и ищущий. Я не сильно боялась ее психоза, с детской жадное- тью поглощала ее рассказы и ее боль, в результате постигая природу инсультного мировоззрения. Для Даны же мое присутствие явилось искомым всю жизнь пониманием. Она приросла ко мне. Через год терапевтических встреч и полгода просто дружбы Дана подарила мне свой старенький Компьютер, В конце концов мой муж, устав от ее нытья, возмутился непрофессионализмом наших с ней отношений и пред- 139 ложил мне с ней снова «поработать». Работа, по его мнению, должна заключаться в том, чтобы помочь Дане честно осознать свою лень и трусость жить, свое наслаждение от собственного бессилия и свое упорное нежелание ничего менять, а потом постараться помочь ей найти радость в другом — не только в вампиризме по отношению к нам и таким же, как мы. А в другом... В каком таком другом, задумалась я... Ей так хорошо жить в своем страдании, у нее совершенно нет сил на радость и мужество жить, двигаясь. В общем, я отказалась с ней работать. Просто буду приходить, когда есть силы, и не приходить, когда сил нет... Несколько недель назад я сурово остановила ее неудержимое наползание на мои границы. От отчаянного желания быть хоть чем-то полезной она придумала теорию про то, зачем мы нужны друг другу. Мы, — сказала она, — два противоположных конца одной прямой, с названием САМООЦЕНКА. У тебя — завышенная до невозможности, сплошное самолюбование, а у меня — заниженная до уровня плинтуса, до ощущения себя дворовой собачкой. Пока мы вместе, мы перетекаем друг в друга и тем самым освобождаемся от крайностей, приближаясь к золотой середине. И это здорово и классно, и вообще сплошной духовный рост. Но когда мы долго не видимся, мы опять погружаемся каждый в свое, нездоровое и неадекватное. — 97 —
|