|
А потом мальчик заболел, и мама позвонила с извинениями: «Я не могу тащить больного ребенка через весь город... Может, на время болезни мы отменим поездки к вам?» Я понимала, что у Ваниной болезни есть и психологические причины, что он нашел очередной способ, как Угодить своей маме и не взрослеть. Я с грустью вспомнила, как он сказал Кристине, покидая мой дом: «Здесь так интересно, давай будем всегда сюда приезжать!» Что-то сломалось во мне. Я поняла: это тупик! Без Участия родителей я не смогу помочь Ване, но они не могут (или не хотят) помогать, не выполняют моих рекомендаций... Я приехала, но, сославшись на обилие работы, объяви-|ла маме, что со следующего месяца не смогу приезжать к ним домой и что если они хотят продолжать занятия — им придется ездить или ко мне, или в Психологический центр. Кристина выслушала меня и сказала, что свое решение они с мужем выскажут в конце месяца. Между тем Ваня менялся. Если в начале наших встреч приходилось его «отдирать» от компьютера и уговаривать позаниматься, то теперь он все больше входил во вкус, стал усидчивее, больше интересовался заданиями, начал терпимее относиться к неудачам. Я сообщила ему о нашем возможном расставании, но он не поверил: «Я обязательно приеду к вам!» В конце месяца Кристина объявила, что пока ездить на занятия они не смогут, что много проблем, не связанных с Ваней, — покупают соседнюю квартиру, помогают бабушке с переездом... «Возможно, позже, — добавила она, — я позвоню. Я понимаю важность занятий, ценю ваши усилия». Я слушала ее и понимала, что это — расставание, что она не позвонит. Я не оправдала ее надежд — не нашла «волшебного» способа, как сделать из Вани самостоятельного мальчика и при этом оставить его при маме. Было грустно... Кристина действительно не позвонила, и я не знаю, как сложилась дальнейшая судьба Вани. В какую школу пошел? Как он, став школьником, пережил отрыв от родителей? И как ему там — инопланетянину в чужом опасном мире? Я спрашивала себя — права ли я, что не стала заниматься с ним на его территории? Ведь был какой-то эффект... Упрекала себя в том, что бросила его, приручив... Прислушивалась к своему внутреннему ощущению, говорившему, что я права, что мы с родителями тащили Ваню в разные стороны и непонятно, чем бы все это закончилось... Вспоминать про Ваню без печали не получалось... Прошло несколько лет. Теперь я отказываюсь от предложений родителей заниматься с детьми у них дома, если дети не инвалиды. Я верю, что «вкладываться» в занятия должны обе стороны — и психолог, и ребенок вместе с родителями. Это то, чему я научилась во время занятий с Ваней. Прощай, Лунный мальчик, и спасибо тебе! — 93 —
|