Непридуманные истории. Из жизни психологов и их клиентов

слышал, что если много лет не использовать функцию, она утрачивается. Я начал с разминки.

Ольге, моей сокурснице, я давно нравился, это было видно невооруженным взглядом. Она прямо-таки при­ставала ко мне. Я делал уклончивые шаги вправо-влево, чтобы у нее не было подозрений по поводу моей сексу­альной ориентации. Я не говорил ей «нет», я не говорил ей «да». Сейчас я принял решение при первой возмож­ности воспользоваться ситуацией, и эта ситуация воз­никла очень скоро. Судьба мне благоволила?

Я чувствовал себя с ней в постели новичком, она это тоже чувствовала и была нежна... Процесс и результат мне не понравились. Но я продолжал гнуть свою линию, помня о том, что первый блин — комом. Ольга была тер­пелива. Мои приятели — нет. Я выпадал из их обоймы, тихо ускользал, они это понимали и, пытаясь меня вер­нуть, делали заманчивые предложения...

Как-то раз, когда Ольга была у меня, приехал он, со­вершенно внезапно. У него были ключи от моей кварти­ры, на всякий случай. Он позвонил, я не открыл, тогда он открыл дверь сам. По нашим потным лицам было все понятно. Я сказал Ольге, что это мой старший брат. Он страшно раскричался. Ольга не поняла, почему парню в двадцать два года нельзя встречаться с девушкой, не из­вестив об этом родственников. Она так и спросила. «Брат» ответил, что это не ее ума дело, она обиделась и ушла. Скандал разгорелся с новой силой. Примирения не было. Он сказал, что догадывался о моих изменах, но чтобы так... На его глазах... И с кем?! Я напомнил ему, что он называ­ет себя интеллигентом, а интеллигентные люди предуп­реждают о своем приходе. Тут он вообще выпал в осадок.

Слух о том, что я — «перебежчик», быстро распростра­нился в нашем кругу: меня назвали вероотступником, дис­сидентом... И еще много чего я о себе узнал. Мне намек­нули, что еще есть возможность все изменить, дескать, и Магдалина грешила и каялась, да мало ли кто совершал ошибки. Но я закусил удила...

Я превратил свой «досуг» в особый вид спорта. Я зна­комился направо и налево с девушками, в меня прямо бес какой-то вселился. Особым шиком я считал назна-

39

чить два-три свидания в день с небольшим интервалом между ними, покрыть истекающих смазкой самок и ум­чаться под благовидным предлогом. Знание о том, что меня нетерпеливо ждут в другом месте, придавало мне уверенности: я смотрел честно в чужие глаза и говорил, что опаздываю. Мне верили, у меня получалось. Казалось, я испытывал себя на прочность...