Непридуманные истории. Из жизни психологов и их клиентов

лить- Наверное, я «непорядочный» и до гармонической личности мне далеко.

Так вот... Он стоял в кулисах. Примерно через месяц в школе появилось объявление о наборе в театральный кру­жок при ДК. На театральный кружок многие взрослые смот­рели как-то подозрительно, говорили, что там «нехороший дух». Что они хотели этим сказать? Пыльно, конечно, всегда. Но ведь декорации не будешь мыть с мылом или занавес стирать два раза в год, как стирает шторы моя мама. Почему я записался в театральный кружок? Было как-то щекотно-трепетно, почти невозможно представить себя стоящим на сцене или в кулисах. Неизвестное и заманчивое меня все­гда манило. А может быть, я пошел туда из вредности, назло маме, так как она считала, что в театральный кружок можно ходить только девочкам, а пацанам надо в хоккей играть и на лыжах бегать, короче, спортом заниматься, а не сидеть в пыльных помещениях.

Я пришел в ДК. В небольшой комнате было занятие по умению правильно и четко выговаривать слова: обучали так называемой сценической речи. Нужно было так гово­рить, чтобы зритель, сидящий в дальнем ряду, слышал бы то же самое, что и зритель, сидящий в первом ряду. Я начал понимать, почему в театре я всегда сажусь на первые ряды: мне хочется видеть все в деталях, все слышать. Мне было интересно: как это актер проникает внутрь души другого человека и действует как бы от лица персонажа? Мне нра­вятся хорошие актеры. Когда ребенком я смотрел мульт­фильм «Трое из Простоквашино», меня всегда изумлял Мат­роскин. Поюрослев, я очень удивился, когда узнал, что актер Олег Табаков и кот Матроскин — одна личность. Ну, не в смысле, что кот — это актер и наоборот, а удивление мое заключалось в том, что один и тот же человек может играть Такие разные роли, даже животных озвучивать.

Любопытство и желание попробовать себя в разных ролях двигали мной. Скука жизни асфальтового цвета и вкуса маячила впереди. Меня гнало вперед стремление вырваться из колеса обреченности... Конечно, я этого не осознавал. Я начал ходить в кружок, и мне это нравилось. Позднее я услышал выражение: огни рампы заворажи­вают. Наверное, это так. Мне было страшно выйти пер-

вый раз на сцену, я не мог дождаться, когда закончится эпизод с моим участием. А потом меня стало просто тя­нуть на сцену. Часами я жил в мире фантазий: представ­лял себя перед публикой, поражал ее чем-нибудь, слы­шал аплодисменты, даже получал цветы. Мечта!

Я был в восьмом классе. Предо мной еще не было устрашающих лиц училок, пугающих выпускными экза­менами. Здесь, в кружке, я мысленно переносился в дру­гой мир, подальше от серости и посредственности обы­денной жизни. Обыденной жизнью я был сыт дома и в школе, здесь же был праздник или ожидание праздника, какая-то «ажитация» (это его слово), которая вселяла на­дежду. Я был уверен, что смогу все преодолеть, окончу школу, уеду наконец из нашего городка, где все жители работают на единственном предприятии. Все помыслы аборигенов (к которым я относил и собственных отца с матерью), разговоры, естественно, сосредотачивались толь­ко на одном: что да как на предприятии, выполнили план или нет, какие технические трудности, получат ли зарп­лату вовремя и так далее. Библиотекарь ДК покрылась, по-моему, мхом, так как у нее нет работы, за целый день придет один какой-нибудь пионер книжного дела и все. Народу культура не нужна! А мне и ему нужна! Эта тяга, любовь к прекрасному и культуре нас и познако­мили.