Приятельница затащила меня в свой кабинет, звонила-звонила и вызвонила потенциального спонсора. Мы с ней в этот же день к нему и сходили, попили кофе в служебном кабинете и договорились о следующей встрече. Спонсор работал на втором этаже, а моя дама — на четвертом. (Интересно, этаж в табели о рангах имеет какое-нибудь значение?) В день второй встречи я отменила уроки, чего я никогда не делаю, разве уж если пластом лежу от температуры. А так и при 38° иду на работу. Я пришла в служебный кабинет в назначенное время. Перед кабинетом — прихожая с двумя дверями, одна вела в кабинет. Был конец рабочего дня. В кабинете заканчивали свои дела какие-то люди, минут через пять они ушли. Мы остались вдвоем... Чиновник предложил мне сесть, но я отказалась, так как считала свое дело решенным и не требующим много времени: я ждала ответа. Чиновник для чего-то вышел, затем вернулся, внезапно подошел сзади и начал резко срывать одежду с нижней части моего тела. Казалось, я потеряла тогда не только голос, но и способность к сопротивлению. За дверью техничка гремела ведрами. Я глупо спросила: «Что вы делаете?» Попыталась вырваться. Он оказался сильнее меня. Я все-таки вырвалась и вылетела в прихожую, но дверь в коридор была заперта. Мои сопротивления, видимо, его раззадоривали, он сопел, шарил дрожащими руками по моему телу, расстегивая крючки, пуговицы. Я сопротивлялась... Он спустил свои брюки, развернул меня к себе спиной. Я вяло продолжала сопротивляться. В конце концов он быстро закончил свое дело, потерял ко мне интерес и, не сказав ни слова, вышел. Я ошарашенно пыталась понять: что произошло? Перед глазами возникла картина Делакруа с Революцией на первом плане: ярость и отчаяние в глазах, раскрытый рот, выпавшая из блузки грудь... Денег на поездку я не получила, и мои дети никуда не поехали: у меня просто не было сил еще куда-то идти. Я махнула на все рукой. Возвращаясь с работы, ложилась на диван и молча лежала. Промучившись таким образом недели три, я поняла, что нужно с этим что-то делать. Я, как барон Мюнхгаузен, пыталась вытянуть себя за собственные волосы из болота лени и депрессии. Я пыталась слушать любимых мной Моцарта и Чайковского, «Куин», силилась читать... Но как-то не получалось... Мне удалось только доплестись до психологического центра и записаться на семинар. Что это будет за семинар, я не знала. Девушка, которая меня записывала, делала круглые восторженные глаза и почти шепотом, очень значительно сказала, что мне повезло, что к нам в город как раз сейчас приехала европейской величины Известность, Светило. Я пришла. — 18 —
|