|
Семинар, который оказался тренинговой группой, был рассчитан на три дня. Предполагалось, что люди, пришедшие на тренинг, очень — ну очень! — хотят решить свои какие-то надоевшие-наболевшие проблемы. Группа, в которую я попала, состояла из одних женщин. Их было семнадцать. Кроме меня. Женщины что-то рассказывали о себе, выходили в центр круга и опять рассказывали... О своих семьях, своих детях и мужьях... Охали-ахали, переживали, даже плакали. Я сидела истуканом, погруженная в свою боль. Светило был светским львом и душкой. Он выглядел этаким бонвиваном — хорошо и всласть пожившим, уже немного утомленным и, возможно, пресыщенным, но не забывшим хороших манер. В редкие минуты я всплывала, как подводная лодка, и могла наблюдать его игру с женщинами. Игра была утонченной, несколько манерной, с патриархальным привкусом, душком. Мне, как художнику, виделась композиция: господин с трубкой или кальяном в руке, рядом — маленький круглый столик. Вокруг, в полуприседе — дамы, дамы, дамы... Эстетика XVIII века? В конце третьего дня я, как мне кажется, созрела для того, чтобы рассказать о себе. Господин психолог влюбил в себя, я доверяла ему, я поняла, что именно ему я хочу поведать свою жуткую историю и услышать слова утешения в ответ. Но мне было жутко представить, что семнадцать пар глаз уставятся на меня и будут меня рас- 28 сматривать, а тридцать четыре уха будут меня слушать. Это было выше моих сил! Во время перерыва я на ватных ногах поплелась за Светилом в курилку. Он был мил и предупредителен. Я сказала, что не могу при всех рассказать о своей проблеме, что это очень личная вещь. Он промолчал, пожал плечами и вышел из курилки. Я расслабилась и подумала о том, что ничего не буду рассказывать: я приняла решение молчать. К тому же до окончания группы оставалось всего полтора часа. Я была спокойной и ждала окончания группы. Мысленно я уже соображала, что я сейчас куплю себе на ужин. Я посмотрела на часы — оставалось пятнадцать минут. И вдруг совершенно внезапно Светило обратился ко мне и задал какие-то вопросы. Я ответила. Неожиданно какая-то волна накатила на меня, я зарыдала и не могла остановиться. Кто-то из группы предложил мне платок. Я вытирала слезы и ревела в голос. Я забыла про семнадцать пар глаз и тридцать четыре уха. В помещении были только двое: Он и я. Я рассказала все. И где-то внутри меня появилось предощущение надежды: казалось, что сейчас произойдет чудо и моя боль станет меньше. Мне представлялось, что Светило взмахнет своей волшебной палочкой и мои горе и боль растают. Я была доверчива и открыта, я готова была поверить любому его слову... — 19 —
|